Народное хозяйство / Промышленность Богородского уезда / Торфяное дело
Торфяное дело.
Первая в России электростанция на торфе. Электрические сети
Торф, как вид топлива, был известным еще при Петре Великом, но его промышленная добыча началась в конце XVIII столетия. Пока проблема сохранения лесов не стала со всей остротой, торф не мог конкурировать со сравнительно дешевыми дровами. Постепенное уменьшение лесов, вздорожание из-за этого дров, заставили обратить на него внимание. Само население стало чаще использовать торф для отопления. В 1851 году правительством был учрежден особый Комитет для наблюдения за правильной разработкой торфяников, были разработаны также поощрительные стимулы для добывающих торф. Первым приступило к разработке торфяников и продаже торфа фабрикантам Удельное ведомство, которое скупило около Москвы болота. Последнее было сделано с целью предотвратить спекуляцию торфяными болотами в случае повышения спроса на них. С целью сбережения лесов Удельное ведомство по довольно низкой цене продавало болота фабрикам под разработку торфа. Фабриканты, ознакомившись с торфом, начинали заниматься его переработкой. Одними из первых и крупнейших в торфяном деле были Никольская мануфактура «Саввы Морозова и Ко» , Реутовская и Богородско-Глуховская мануфактуры. Из железных дорог первой на торфяное топливо перешла Московско-Нижегородская железная дорога.
Одно из основных природных богатств Богородского уезда – его торфяные болота, которых можно было насчитать более 80. Из них наиболее крупные: Дальнинское, Рюминская дача, Масловское, Белый мох. Интенсивная разработка торфа началась во второй половине прошлого века, жизнь заставляла искать новое топливо на замену дровам. С развитием железных дорог на фабрики и заводы края повезут нефть и уголь, появится электроэнергия, но на долю торфа еще долго будет приходиться от 50 до 35 % всей потребности в топливе.
Богородско-Глуховская мануфактура с 1880 года была одним из крупнейших разработчиков торфяных болот. В 1916 году ежегодная потребность в топливе для мануфактуры составляла 164 тысячи тонн, на долю торфа приходилось 58 тысяч тонн, который и добывался на двух болотах: Дальнинском и Рюминская дача. На первом разработки начались в 1880–81 гг., на втором в 1914 году. Для сообщения с болотами, а они находились на расстоянии до 15 верст от фабрики, была выстроена узкоколейная железная дорога.
Рюминское торфяное болото, в частности, расположено было на границе Богородского уезда с Владимирской губернией, в районе водораздела рек Шерны, Дубны и Россои, впадающих в реку Клязьму. Перед началом разработки болота было проведено тщательное его обследование, вся «дача» площадью около 3000 десятин была разделена просеками на 41 квартал, каждый в одну квадратную версту. Только крайние кварталы были разной площади. Была проведена нивелировка по квартальным просекам, был определен запас торфа. Полезный объем торфяной массы был высчитан в количестве 4572855,35 куб. саженей или около 21 миллиона куб. метров. Из одного кубометра торфа «сырца» «воздушно-сухого» торфа получается в три раза меньше, значит запасы делового торфа составляли чуть более 6-ти млн. куб. метров или 6,6 млн. тонн.
Рюминское болото перед началом разработки надлежало осушить, также как это делалось и на других торфяниках. Главным регулятором уровня воды в округе было озеро Белое, поэтому и ставилась задача понизить уровень воды в озере на возможно большую величину, а затем уже спустить излишек воды из торфяной залежи. Для этого была прорыта длиной около 8 верст канава от озера к реке Шерне с укрепенными дощатыми щитами стенками. После этого были прорыты канавы в местах будущих торфоразработок. В среднем вырабатывалось за сезон не более 6 десятин. К 1916 году на болоте было установлено 15 торфяных машин (типы машин: Анрепа, измененная на мануфактуре; Титова-Беляева), из которых три приводились в движение локомобилями «Роббей и Маршал» , а две электродвигателями. Электроэнергия подавалась через собственную подстанцию с «Электропередачи» . Отвозка отформованных торфяных кирпичей (размер 11х11 см.) к месту стилки, где производилась естественная сушка и складирование, осуществлялась вагонетками по рельсам, но со временем стали применять траспортеры, что повысило производительность труда. Местом для «стилки» служили карьеры, остающиеся после перехода торфяной машины на другой участок разработки.
Узкоколейная дорога, по которой торф подавался на мануфактуру, была оснащена двумя паровозами по 50 л. с. каждый, 31 вагоном для перевозки торфа и 1 вагоном для проезда служащих или частных лиц, последние должны были платить 30 коп. за все расстояние. Дорога создавала большие удобства для населения близлежащих селений. В 12 верстах от Богородска и в 3-х верстах до конторы торфоразработок было выстроено здание станции «Тимково» рядом с деревней того же названия. К основной дороге по мере надобности пристраивались переносные пути колеей 600 мм, по которым вагонетки доставлялись т. н. «кукушкой» – маленьким паровозом.
Сезон торфяных работ начинался, как правило, с 1 мая и заканчивался к 8 июля и только в редких случаях рабочие артели работали до 20 июля. В 1916 году для торфяных работ были выделены военнопленные. На разработках морозовской мануфактуры военнопленных было 250 чел. Известно также, что на торфоразработках «Братьев Бабкиных» работало 50 военнопленных, химического завода Малютиных – 100 и фабрики Н. Д. Корнеева – 60 человек. Треть зарплаты военнопленных перечислялась предприятиями казне.
В сезоне 1916 года на разработках торфа Богородско-Глуховской мануфактуры при 15 машинах было занято около 1000 рабочих, из них собственно при машинах работало 446 человек, на сушке торфа и укладке его в штабели – 284 чел. и подготовкой болота, нагрузкой торфа в вагоны – 250 человек.
Рабочий день начинался в 4 утра, с 8 до 11 – завтрак и отдых, с 11 до 15 часов – работа, с 15 до 16 – обед, с 16 до 20 – снова работа. Всего рабочих часов – 12. Работы не производились по воскресным дням и «двунадесятым» праздникам, однако многие рабочие, особенно женщины, выходили работать и в праздники, получая за это сверхурочную плату.
Заработная плата была и сдельная и поденная. Рабочий – торфяник зарабатывал в 1916 году до 6 р. 50 коп. в день на своих харчах, в 1913 году его заработок не превышал 2-х рублей. Увеличение заработной платы почти в 3 раза вызвано дефицитом рабочих рук в военное время. В 1917 году зарплата поднялась до 20 рублей.
Лучшими работниками-торфяниками считались крестьяне Калужской, Рязанской и Владимирской губерний, куда в зимнее время и отправлялись служащие мануфактуры для заключения контрактов с артелями на летний период. Контрактами, кроме прочих условий, устанавливалось, что мануфактура обеспечивает мужчин-торфяников продуктами по ценам ниже рыночных. Женщины, как повременщицы, были на хозяйских харчах.
Для жилья рабочих в четырех местах болота на самых высоких местах: на «Озерной гриве» , «Соломенной» , «Долгой гриве» и около конторы, было выстроено по 3–4 барака. Каждый из них был объемом около 300 м 3 , при численности «жильцов» в каждом 40–45 чел., на «жильца» приходилось по 6,5 м 3 или 2,8 м 2 .
Рядом с конторой имелся приемный покой, где постоянно находился фельдшер.
Благодаря тому, что торфяное хозяйство мануфактуры было хорошо оборудовано в техническом отношении, оно привлекало в дореволюционное время много экскурсантов – лиц, изучавших торфяное дело. В 1916 году, например, болото посетили слушатели Московских и Петроградских торфяных курсов. Московское общество изучения и использования болот часто с помощью мануфактуры проводило здесь различные опытные работы.
В 1913 году разработки торфа на территория уезда производили:
Товарищество М. С. Кузнецова около деревень Беливо и Дуброва Запонорской в.;
Товарищество Балашова арендовало казенные торфяники у д. Запонорье;
А. И. Кулакова разрабатывала «Запонорское» торфяное болото недалеко от д. Запонорье;
Товарищество Братьев Бабкиных у с. Кудиново Васильевской в.;
Н. Д. Корнеева разрабатывала торф у с. Кудиново;
Братья И. и А. Брусникины – Маслово болото у д. Есиной;
Братья Ф. и В. Брусникины, там же;
Братья Жоховы, там же;
Товарищество Балашовской мануфактуры разрабатывало болота Никольско-Аверкиевской казенной дачи;
Товарищество Викулы Морозова сыновей, там же;
Товарищество Реутовской мануфактуры, там же;
Братья Новожиловы – у с. Полтево;
Торговый дом Серебрякова-Новикова – у с. Милеты;
Богородско-Глуховская мануфактура – Дальнинское и Рюминское болота.
В 1926 г. в уезде торфоразработками занимались 5 товариществ, множество артелей. Продолжалась добыча торфа на разработках: Бабкинских, Балашихинских, Малютинских ( «Красное Знамя» ), Реутовских, Саввинских, Храпуновских, Кузяевских, Дальнинских и т.д.
В 30-е годы в Ногинском районе всех торфяных болот насчитывалось 69, площадью 4300 га, все они использовались: 3000 га на промышленное топливо, 1000 га на топливо для сельских жителей и 300 га – для удобрения полей. Вблизи Кудинова работали Бисеровские торфоразработки, торфоразработка «Купавна» ; вблизи ст. Храпуново – Храпуновские торфоразработки им. Воровского и торфоподстилочный завод треста Сельхозторф. Продолжались торфоразработки для собственных нужд Глуховским комбинатом.
В 1886 году в Петербурге было образовано Общество Электрического Освещения , в начале 90-х годов было создано его Московское отделение (ликвидировано в 1917 г.). Обществом в 1897 году возведена Центральная электростанция Москвы на Раушской набережной (ГРЭС – 1) и были выполнены все подготовительные работы к созданию первой в России районной электростанции.
В 1912 году в местности близ Богородска, где расположена группа болот «Белый мох» , в состав которой входили: Гозьбуже, Светлое Озеро, Кулиги, Зеленый остров, было начато строительство первой в России районной электростанции , а в мае 1913 года на электростанции уже работала первая машина (5 тысяч киловатт) и обеспечивала электроэнергией добычу торфа.
Вот что пишет в своих воспоминаниях Роберт Эдуардович Классон (1868–1926): «... Московская электрическая станция работала исключительно на нефти, и, когда в 1911 году я получил известие, что в 75 верстах от Москвы продается большое торфяное болото, решил попытаться привлечь иностранный капитал к постройке районной электрической станции на торфе. В ноябре была предпринята экспедиция на болото для осмотра его, а затем я поехал в Берлин для ведения переговоров с банками относительно финансирования предприятия...кредиты были ассигнованы. [Западных инвесторов привлекли высокие предполагаемые прибыли – до 8 %] Зимой были составлены проекты... С ранней весны 1912 года приступили к работам. Приходилось строить не только квартиры, но и больницы, школы, склады, бани, словом, выстроить почти небольшой город...Место было совершенно дикое... С торфом никто из нас не был знаком. Мы пригласили заведующего торфяными разработками И. И. Радченко...»
Иван Радченко (1874–1942) перед этим занимался исследованием торфяных болот Шатуры, где вскоре после 1917 года по его и А. В. Винтера идее будет построена Шатурская ГРЭС. Александр Васильевич Винтер (1878–1958), будущий академик АН СССР (1932), был приглашен на должность помощника начальника строительства электростанции.
Для строительства и дальнейшей эксплуатации станции было создано Московское акционерное общество «Электропередача» (ликвидировано в 1918 г.). Правление «Электропередачи» , также как и Общества Электрического освещения находилось в Петербурге, контора в Москве.
Рабочие пришли на стройку в 1912 году, от Нижегородской железной дороги была проложена узкоколейка – единственный путь, связывающий непроходимые болота с внешним миром. В апреле того же года были заключены договора с артелями торфяников, в июне было заложено главное здание электростанции. По зимнему первопутку привезли первый котел, сразу же начался его монтаж.
12 марта 1914 года электростанция выдала электрический ток первым потребителям. Была создана невиданная еще в России сеть электроснабжения. 6 марта 1914 года была введена в эксплуатацию Зуевская понизительная подстанция, 26 марта – такая же в Павловском Посаде. 13 августа 1915 года линия в 70 кв связана электростанцию с Измайловской подстанцией в Москве, с Заводом Гужона ( «Серп и Молот» ), а через них и с ГРЭС-1 на Раушской набережной. Родилась энергетическая система, которая на многие годы оставалась самой значительной в стране.
«Электропередача» стала научным центром, «испытательным стендом» отечественной энергетики. Здесь разрабатывались новейшие способы добычи торфа, методика его сжигания в топках мощных паровых котлов, впервые в России исследовались возможности передачи электроэнергии на далекие расстояния. Электростанция признана одним из крупнейших достижений русской техники.
В проектировании и строительстве большое участие принимал Г. М. Кржижановский (1872–1959), который, оставаясь директором «Электро-передачи» , возглавил работу над планом ГОЭРЛО. Глеб Максимилианович в 1915 году высказал свое мнение о предназначении электростанций подобных «Электропередачи» : «...все развитие мировой электротехники в настоящее время совершается под знаком областных станций, и их господствующее влияние в области грядущих переворотов мирового хозяйсмтва несомненно...»
17 февраля 1926 г. электростанция была названа именем Р. Э. Класона. Роберт Эдуардович – автор гидротехнического способа добычи торфа. Этот способ был очень производительным, хотя и создавал тяжелые условия для рабочих. При нем на заводе был построен завод по обезвоживанию торфа, на котором впервые в СССР осуществлялся помол торфа в мельницах и его брикетирование. Было осуществлено сжигание в котлах твердого топлива в виде пыли. Классон принимал участие в разработке плана ГОЭРЛО, в 1919 году под его руководством происходило объединение энергосистем Богородска, Орехово-Зуева и Павловского Посада в одну систему. «Электропередача» спасла Москву во время топливного кризиса периода Гражданской войны.
Добыча торфа на Шатурских болотах и строительство здесь ГРЭС было обеспечено электроэнергией «Электропередачи» .
Производство электроэнергии на станции постоянно увеличивалось: в 1914 г. – 9,1 млн. квт, в 1915 г. – 38,7 млн.квт, в 1916 г. – 47,7 квт.
Вблизи электростанции был выстроен поселок, постоянные работники имели благоустроенное жилье. В поселке была школа, врачебный пункт, долгое время работал созданный еще до революции народный театр. В «голодные и холодные» годы вопросы о государственной электростанции «Электропередача» рассматривались Советом Обороны, выделялись средства на расширение станции и добычи торфа, принимались меры к обеспечению станции «продовольствием и фуражом» .
Во время строительства и первых лет эксплуатации станции происходили неоднократно пожары, один из которых – в 1913 г., был наиболее опустошительным и будущее станции было под угрозой. В 20-х годах в поселке станции начинается каменное строительство жилых и административных зданий.
Только в 1929 году электростанция вернулась к своей производительности 1915 года и дала 36 тыс.квт электроэнергии.В это время гидравлический способ добычи торфа заменяется более прогрессивным – фрезерным. В 1939 году в поселке «Электропередача» было уже более 12 тысяч жителей. 25 апреля 1946 города поселок приобретает статус города и новое название – Электрогорск.
С историей ГРЭС им. Классона тесно переплетена история Богородских (Ногинских) сетей Мосэнерго . Высоковольтные линии от ГРЭС строились одновременно с монтажом котлов и освоением способов сжигания торфа. До 1920 года все кабельные и воздушные линии, трансформаторные подстанции, от которых питались потребители, строились и эксплуатировались Кабельно-трансформаторным отделом «Электропередачи» . Напряжения, применявшиеся в сетях – 35 и 70 тысяч вольт, – материалы, аппаратура, небывалая протяженность линий, – все было внове и осваивалось самостоятельно, без помощи извне. Еще Н. А. Второвым выдвигалась идея создания кольцевого электроснабжения «Электропередача» – Орехово-Зуево – Павловский Посад – Богородск – Москва. Созданная в первые дни после октября 1917 г. «Чрезвычайная комиссия по электроснабжению Москвы...» выносит решение о создании такой объединенной сети.
Совет рабоче-крестьянской обороны принимает Постановление: «Рабочих электрических станций Русско-Французского анонимного общества в Павловском Посаде и электрической станции бывшей Богородско-Глуховской мануфактуры, объединенных с «Электропередачей» , в количестве 500 человек, в отношении отбывания воинской повинности и продовольствия приравнять к рабочим «Электропередачи» (1 1/4 фунта хлеба».
В 1920-м году Богородский кабельно-трансформаторный участок становится самостоятельным предприятием, первым его директором становится Иосиф Юлианович Осипов. Предприятие уже тогда обслуживало восемь высоковольтных подстанций. В 1929 году вокруг Москвы строится кольцо линий и подстанций напряжением в 115 тысяч вольт. Так в Ногинске появилась подстанция в 115 тысяч вольт, в эти же годы было введено около тринадцати подстанций и охватывающие весь район сети 35 кв.
С началом Великой Отечественной войны энергетическое хозяйство стало испытывать значительные трудности, оборудование многих тепловых электростанций было эвакуировано за Урал, вся нагрузка к востоку от Москвы «легла» на ГРЭС им. Классона, Шатурскую ГРЭС и ТЭЦ в Орехово-Зуеве. Обстановка на фронтах в первые годы войны была такова, что обеспечение жизнедеятельности Москвы полностью зависело от Ногинских электрических сетей. Но энергетики и воевали. Не вернулись с полей войны 33 работника Ногинских сетей Мосэнерго.
Поделитесь с друзьями