Коллекционер А.В. Морозов. Опыт творческого портрета
А.И. Фролов, канд. истор. наук, Историко-архивный институт РГГУ
Задачей настоящего сообщения является попытка нарисовать творческий портрет одного из выдающихся российских коллекционеров конца XIX –начала XX вв. Алексея Викуловича Морозова (1857–1934).
«Творчество – деятельность, порождающая нечто качественно новое, никогда ранее не бывшее. Деятельность может выступать как творчество в любой сфере: научной, производственно-технической, художественной, политической и т.д. – там, где создается, открывается, изобретается нечто новое», – так определяется это ключевое для нас понятие в «Большой советской энциклопедии». «Энциклопедический словарь» спустя десятилетие приводит следующую формулировку: «Творчество – деятельность, порождающая нечто качественно новое и отличающееся неповторимостью, оригинальностью и уникальностью». К сожалению, ни в XIX , ни в XX вв. коллекционирование как интереснейшее социальное явление не получило в России сколько-нибудь глубокой оценки. Именно поэтому, вероятно, судьба многих и многих коллекций (о самих коллекционерах речь особая) сложилась столь драматически и трагически.
Коллекция, как выдающийся феномен культуры своего времени, осталась за кадром для историков науки, культуры, образования. Еще более справедливо данное утверждение по отношению к частной коллекции, к десяткам тысяч коллекций, некогда блиставшим своими сокровищами и раритетами. А ведь любая из них была не случайным нагромождением вещей, а чьим-то любимым детищем, воплотившим в себе уровень знаний, вкус, пристрастия и своего непосредственного создателя, и своего времени. Любая коллекция являла собою результат творческого процесса, порождала «нечто качественно новое, никогда ранее не бывшее». Ярким примером тому может служить ценнейшее личное собрание предпринимателя А.В. Морозова, включавшее фарфор, русские гравированные портреты, иконы и другие бесценные памятники отечественной культуры.
А.В. Морозов родился в Москве в 1857 году в купеческой старообрядческой семье. Принадлежал к известному в Москве роду Морозовых, к его старшей ветви – Викуловичей. «С именем Морозовых,– отмечал коллекционер и мемуарист П.А. Бурышкин, – связуется представление о влиянии и расцвете московской купеческой мощи. Эта семья, разделившаяся на несколько самостоятельных и ставших различными ветвей, всегда сохраняла значительное влияние и в ходе московской промышленности и в ряде благотворительных и культурных начинаний» [1]. В 1869 году мальчика отдали в Реальное училище, однако он не сумел его закончить. Учение давалось А.В. Морозову с большим трудом. Позднее Алексей Викулович много занимался самообразованием, слушал лекции в Московском университете по истории и истории искусства. Некоторые профессора приходили заниматься даже к нему на дом. В итоге он стал обладателем широких познаний в области отечественной культуры.
« Викулычам» принадлежало «Товарищество мануфактур Викула Морозов с сыновьями». В 1877 году Морозов был «приставлен к делу». В 1894 году после смерти родителей он стал во главе Товарищества. Однако, захваченный собирательством, он передал дело в 1900 году брату Ивану Викуловичу. «Человек он был очень культурный, любил культурную работу больше, чем занятие своим делом,– отмечала его родственница Маргарита Кирилловна Морозова [10]. По воспоминаниям П.А. Бурышкина, все Морозовы этой ветви «были старообрядцы, беспоповцы, кажется, Поморского согласия, очень твердые в старой вере. Все были с большими черными бородами, не курили и ели непременно своей ложкой. Самый известный из них – Алексей Викулович, у которого была на редкость полная и прекрасно подобранная коллекция русского фарфора. В Москве эту коллекцию знали мало, так как владелец не очень любил ее показывать. Было у него и хорошее собрание русских портретов» [1].
Получив в свое распоряжение наследство, Алексей Викулович с неслыханной энергией принялся за составление личного собрания. Им давно глубоко овладела идея собирательства, но только сейчас, с 1894 года, она могла по-настоящему полно воплотиться в жизнь. Огромные материальные средства позволили А.В. Морозову создать прекрасную и богатую первоклассными памятниками искусства коллекцию за сравнительно короткий срок. Символами морозовского собрания стали две категории памятников – фарфор и гравированные портреты. Однако стоит подчеркнуть, что сюда входили миниатюры, гравюры, лубок, иконы, вышивки. Характерно, что все это были изделия русских мастеров. С первых шагов своей деятельности коллекционера Морозов мечтал создать общественно значимое собрание, подарить его Москве. В 1913 году журнал «Русский библиофил» писал: «По распространившимся в городе слухам, А.В. Морозов завещает свое замечательное собрание русских гравюр, миниатюр и лубка, а также фарфора, хрусталя и серебра русского производства, громадной ценности, в дар городу Москве, на создание музея его имени» [15].
Составляя свою коллекцию, А.В. Морозов сошелся со всеми московскими собирателями, антикварами, любителями и исследователями старины. Важными источниками пополнения морозовского собрания были поездки за границу: посещение антикварных лавок, участие в аукционах. Ему удалось приобрести в Европе немало предметов для своего собрания и, таким образом, вернуть на родину многие произведения отечественного искусства.
Как коллекционер А.В. Морозов прославился прежде всего собранием русского фарфора. Это была одна из лучших коллекций такого рода, когда-либо собиравшихся в России. Здесь были с неслыханной полнотой представлены все российские фарфоровые заводы. Это была подлинная «энциклопедия отечественного фарфорового производства». В ней насчитывалось 2459 предметов, и было собрано буквально все, достойное внимания – от первых чашек елизаветинского времени до новейшей продукции российских предприятий. Существенную помощь в пополнении собрания фарфора оказал А.В. Морозову московский антиквар С.Н. Какурин. Владелец очень дорожил образцами фарфорового производства времен Елизаветы Петровны и Екатерины II . Огромную ценность представляли фарфоровые статуэтки, отличавшиеся в коллекции А.В. Морозова как большой редкостью, так и чрезвычайно хорошей сохранностью. В этом собрании была широко представлена продукция завода Ф.Я. Гарднера: разнообразные предметы сервировки стола, миниатюрные фигурки, статуэтки из серии «Русские типы».
Без обращения к коллекции А.В. Морозова было невозможно представить себе историю деятельности частных фарфоровых заводов России конца XVIII –начала XIX вв.: Юсупова, Всеволжского, Поливанова, Долгорукова. Продукция этих небольших предприятий, выпускавшаяся не для продажи, была, как правило, очень малотиражна, а потому чрезвычайно редка. Тридцатые-сороковые годы XIX столетия были достойно представлены у Морозова изделиями завода Попова. Это и особенная поповская «трактирная» посуда с подчеркнуто броской орнаментацией и раскраской, и фарфоровые статуэтки, и бесконечно разнообразные и простодушные «типы» – крестьяне, горожане, военные, казаки, музыканты. «Несмотря на то, что коллекция фарфора расположена в строгих однообразных шкафах красного дерева, в специально отведенных в морозовском особняке комнатах, лишенных какого бы то ни было уюта, с неприятно отвлекающими внимание ярко-золоченными люстрами,– писал в 1916 году современник И.И. Лазаревский, – собрание все же производит большое впечатление» [4]. А.В. Морозов представлял собою классический тип коллекционера-исследователя. Начиная составлять свою коллекцию, он тут же приступал к ее изучению. Почти все произведения из фарфора в его коллекции были атрибутированы им самим.
Другим страстным увлечением собирателя стали гравированные и литографированные портреты. Многие коллекционеры составляли портретные галереи отечественных знаменитостей; в их ряду собрание Алексея Викуловича было в первых рядах как по числу собранных портретов, так и по качеству оттисков. Эту часть своей коллекции владелец начал составлять в 1895 году, когда представилась возможность приобрести сразу около 1000 листов из коллекции Василия Анисимовича Тюляева. В 1897 году Морозов приобрел 160 редких листов у Николая Семеновича Мосолова. Ценнейшие гравюры из собрания П.А. Ефремова пополнили его коллекцию в 1901 году. Годом позже Алексей Викулович купил собрание гравюр Э.П. Чапского. Таким образом, к 1912 году составилось превосходное – около 10 тысяч листов – собрание гравюр и литографий. В морозовском собрании были почти все портреты, не только изданные в свое время Платоном Петровичем Бекетовым, но и подготовленные к изданию. На основе этой коллекции С.П. Виноградов подготовил к печати замечательную книгу «Собрание портретов, издаваемых П.П. Бекетовым». Издана она была в 1913 году на средства А.В. Морозова.
Занимаясь изучением своей коллекции, Алексей Викулович в 1912–1913 гг. выпустил в свет многотомный «Каталог моего собрания русских гравированных и литографированных портретов», являющийся ценнейшим источником для исследователей истории музейных коллекций и специалистов в области изобразительного искусства. В нем описано 8276 листов. Издание сопровождают 1142 иллюстрации. В предисловии сам владелец подробно рассказал об истории своего собрания. Занимаясь поиском и изучением гравюр, Алексей Викулович руководствовался трудами Дмитрия Александровича Ровинского и его системой; свой труд он посвятил памяти этого выдающегося русского собирателя. В рецензии на морозовский каталог портретов журнал «Русский библиофил» писал: «Собрание русских гравированных портретов А.В. Морозова в Москве, является в настоящее время несомненно первым в России, как по количеству, так и по редкости листов... Мы не знаем намерений владельца единственной в мире коллекции, о которой мы здесь говорим. Будем надеяться, что она не распадется, что долгие годы, с любовью и знанием потраченные на ее составление, не пропадут даром, и собрание это сохранится для России в целом его виде тем или другим способом» [9].
Была у Морозова и заслуживающая внимание коллекция икон. Иконы, как предмет собирательства, увлекли его с конца 1913 года. К этому времени он собрал значительную коллекцию фарфора и переключился на поиск икон. В наследство от отца он получил очень хорошие образцы древнерусской живописи. Часть старинных икон досталась ему и от деда – Елисея Саввича, большого почитателя «древнего письма». Поставив цель составить первоклассное собрание икон, Морозов сумел достичь ее за короткий срок – всего за четыре года. Поскольку в это время древнерусской живописью интересовались многие, Алексей Викулович особое предпочтение отдавал житийным иконам. В составлении коллекции ему помогал художник и коллекционер И.С. Остроухов. К 1917 году в этом собрании было 219 древних икон, причем самая ранняя восходила к XIII веку, а основная часть относилась к XVII столетию. Особое внимание современников привлекали новгородские иконы морозовского собрания: они были монументальны, красочны, отличались многообразием и сложностью композиций.
Коллекция старого русского серебра была невелика. Составляя ее, владелец разыскивал произведения елизаветинского времени. Все 220 предметов этого собрания выделялись своими высокими художественными достоинствами. Собрание миниатюр насчитывало 156 работ.
Коллекции А.В. Морозова с самого начала размещались в особняке, перешедшем к нему от отца. «Дом, который после смерти отца перешел к нему (на Покровке во Введенском переулке, ныне Подсосенский пер., 21.) как старшему, был огромный, с бесконечным числом комнат,– вспоминала Маргарита Кирилловна Морозова.– Все комнаты второго этажа наполнялись витринами с фарфором его собрания и иконами. Сам же он жил внизу, где у него были две столовые, гостиная и кабинет. Кабинет его был двухсветный, очень высокий, весь отделанный деревом с пятью панно работы М.А. Врубеля, изображающими Фауста, Мефистофеля и Маргариту» [10]. Приспосабливая дом для размещения своих собраний, А.В. Морозов заново выполнил внутреннюю отделку, причем пригласил для этого видного архитектора Ф.О. Шехтеля. Картины для особняка были специально заказаны М.А. Врубелю, а мебель, шкафы для книг, специальные витрины для фарфора были изготовлены на фабрике П.А. Шмита. Для размещения икон в 1895 году к особняку была сделана специальная пристройка.
После октябрьского переворота собрание А.В. Морозова едва не погибло. 3 марта 1918 года морозовский дом был захвачен латышской анархической организацией «Лесна». Собранию и его владельцу грозила гибель. В конце апреля анархистов удалось выбить с помощью оружия. Коллекции был нанесен непоправимый ущерб. «В «анархический» и бесхозяйный периоды 1918 года собрание значительно пострадало: исчезли все табакерки – фарфоровые и лаковые лакутинские, погибла вся коллекция тканей, которыми владелец предполагал декорировать стены иконного отдела, часть миниатюр, много фарфора обращено в черепки, разбита даже некоторая мебель»,– констатировалось в журнале «Среди коллекционеров» [16]. Гравюры были изъяты из папок и разбросаны по всем комнатам. Личный архив коллекционера был полностью уничтожен.
19 августа 1918 года коллекция А.В. Морозова была национализирована. По акту от 21 мая 1919 года в собрании, располагавшемся в четырех комнатах и тридцати восьми витринах находилось 2372 предмета из фарфора. Бывший владелец, получив от новых властей две комнаты в бывшем своем особняке, занимался хранением и описанием коллекции. Собрание А.В. Морозова 5 июня 1919 года получило статус «Музея-выставки русской художественной старины» с двумя отделами – русского фарфора и средневековой живописи. 14 декабря 1919 года музей был открыт для посетителей.
«Неопределенность «физиономии» музея давно уже беспокоила московских музейных деятелей, и решение обратить его в музей фарфора сложилось само собой, естественным путем. Иконы и гравюры должны были уйти,– отмечалось в журнале «Среди коллекционеров»,– в другие московские музеи (как это предполагал одно время сделать и сам А.В. Морозов). Теперь приступлено к осуществлению этой мысли: над планом музея работает особая комиссия. Занявший несколько отличных музейных зал «фарфоровый фонд» должен быть вывезен, а его помещения использованы для планомерного развертывания богатейшего материала» [16]. 25 марта 1921 года реорганизованный музей получил наименование «Музей фарфора. Отделение Центрального декоративного музея».
До 1929 года музей работал в особняке Морозова во Введенском переулке. Потом был переведен в особняк С.И. Щукина в здание Второго музея новой западной живописи. В 1932 году он вновь поменял свое местонахождение, и с тех пор расположен в усадьбе «Кусково».
В результате всех отмеченных преобразований целостность коллекции А.В. Морозова была нарушена: многочисленные предметы морозовской коллекции разошлись по разным российским музеям. Иконы были поделены между Историческим музеем и Третьяковской галереей. Коллекция гравюр перешла в графический кабинет Музея изящных искусств. Старинное русское серебро и миниатюры попали в собрание Оружейной палаты. Остальные предметы и книги оказались в различных музеях. Большая часть из собранного некогда А.В. Морозовым фарфора хранится ныне в фондах Государственного музея керамики и «Усадьбы Кусково XVIII века». К сожалению, когда в усадьбе Морозова создавали специализированный музей фарфора, были объединены воедино предметы из многих музеев и частных собраний. Таким образом 2459 морозовских предметов безвозвратно «растворились» в новом семитысячном фонде.
А.В. Морозов умер в Москве 2 декабря 1934 года. Похоронен на Преображенском кладбище. Подводя некоторые итоги впечатляющей по своим масштабам и результатам собирательской деятельности А.В. Морозова, следует отметить, что она, безусловно, носила творческий характер. Причем, как мы видим, его творческая лаборатория была достаточно сложна. Им было создано уникальное по своей структуре собрание, отражавшее не только вкусы, характер, увлечения, темперамент своего владельца, но и явившееся ярчайшим памятником собирательской деятельности в России конца XIX –начала XX вв.
Кроме того, Морозова отличало серьезное отношение к выполнению каждой из частей его личного собрания, строгий отбор памятников. Нет сомнения в том, что каждая из многочисленных составляющих его коллекции формировалась, говоря сегодняшним профессиональным языком, на концептуальной основе, с глубоким знанием не только отдельных отраслей отечественной культуры, но и истории музейных коллекций, частного коллекционирования. Создание столь блистательных коллекций решительным образом нельзя объяснить одними лишь материальными факторами (хотя и приуменьшать их нельзя). А.В. Морозов, как нам кажется, сумел создать уникальную для своего времени систему пополнения личной коллекции, учитывающую множество факторов: научную ценность вещи, ее рыночную стоимость, источники и формы комплектования. Увлеченные тем, ЧТО собирал Морозов, мы все еще мало представляем себе то, КАК он это делал.
Другими словами, в исследовании творческой лаборатории этого выдающегося отечественного коллекционера сделаны только самые первые шаги. Между тем, говоря о перспективах изучения творческого наследия А.В. Морозова, необходимо дать объективную оценку и его исследовательской деятельности. Не менее интересен, очевидно, вклад Морозова и в популяризацию памятников искусства и старины (публикации, экспонирование личной коллекции). Обращение к творческой деятельности А.В. Морозова показывает, насколько богатый и пока еще невостребованный исследователями пласт материала таит в себе история частных коллекций России, насколько ярче и привлекательнее при обращении к ней выглядят многие страницы истории отечественной культуры, науки, просвещения.
1 Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1991, с. 129–134.
2 [Виноградов С.П.]. Собрание портретов, издаваемых П.П. Бекетовым. Каталог составил С.П. Виноградов. Издал А.В. Морозов. М., 1913.
3 Грищенко А.В. Русская икона как искусство живописи. М., 1917, вып.3,. с. 36, 43, 45, 48, 52, 55, 74, 78, 83, 87, 96, 100, 103, 105, 110, 144, 173-207, 211, 239.
4 Лазаревский И. Собрание фарфора А.В. Морозова.// Столица и усадьба. 1916, №№ 64,65, с. 8–11.
5 Лазаревский И.И. Среди коллекционеров. Пг., 1914, с. 93, 94–133.
6 Линьков А. Коллекция А.В. Морозова.// Литературная Россия. 1978, № 33, 18 августа.
7 Миркина И.А. Документы ЦГА РСФСР о А.В. Морозове и его коллекциях.// Советские архивы. 1991, № 1, с. 106–107.
8 Морозов А.В. Каталог моего собрания русских гравированных и литографированных портретов. М., 1912–1913, тт. 1–5.
9 Морозов А.В. Каталог моего собрания русских гравированных и литографированных портретов. М., 1913, тт. 1–2. Рецензия.// Русский библиофил. 1913, № 3, с. 105.
10 Морозова М.К. Мои воспоминания.// Наше наследие. 1991, № 6, с. 90–109.
11 Музеи и достопримечательности Москвы. Путеводитель. М., 1926, с. 107–111.
12 Музей русской художественной старины. Собрание фарфора. М., 1920.
13 Самецкая Э.Б. А.В. Морозов и создание Государственного музея керамики.// Музей-6. Художественные собрания СССР. М., 1986, с. 159–164.
14 Соловьева Ю.Н. Москва ушедшая. М., 1993, с. 205–212.
15 Хроника. Мелкие заметки.// Русский библиофил. 1913,№ 8, с. 104.
Поделитесь с друзьями