Семидесятые -  восьмидесятые

 

       Начало первосвятительского служения Святейшего Патриарха Пимена пришлось на первую половину 70-х годов XX века - время относительной стабильности церковной жизни. Государственная политика по отношению к Церкви оставалась в основных чертах неизменной, какой она была и после отставки Хрущева: жесткий, тотальный контроль за всеми проявлениями церковной жизни, противодействие попыткам расширить сферу дозволенного  для Церкви.  Но не было уже тех потрясений, какие выпали на долю Церкви десятилетие назад. Настало время постепенного залечивания ран, нанесенных "хрущевским натиском". Прекратились кампании закрытия храмов, монастырей, духовных учебных заведений, административных гонений против духовенства и церковного актива. В 1972 году, после двадцатилетнего перерыва, начались регистрация православных общин и открытие храмов. Пусть это и выражалось в "смешных цифрах" - за 1977-1981 гг. их насчитывалось 25 - но все же движение наметилось. Церковь, хотя и с ограничениями, получила возможность "выходить" в общество, в котором "антирелигиозный зуд" уже не пользовался поддержкой. Она чаще, чем прежде, встречала понимание и поддержку в своих просьбах, будь то издательская деятельность или урегулирование правового положения приходов, духовенства, церковного актива¹. 
       Несмотря на усилия властей по ограничению влияния религии на жизнь общества, значительно возросло число крещеных взрослых людей и началось обращение к религии поколения, выросшего в условиях атеистического влияния.

       "Советская пропаганда долго и кропотливо трудилась над созданием мифического образа Русской Православной Церкви как некоего собрания маргинальных фанатичных старушек вокруг хитрого попа-мироеда, - рассказывал о тех годах игумен Сергий (Рыбко). Надо отдать должное "кремлевским старцам": их пропаганда имела успех и надолго закрепилась в сознании "трудящихся масс". На самом же деле, свидетельствую: когда я пришел в Православную Церковь в конце 70-х годов, в ней было немало убежденных, глубоко верующих молодых людей и девушек, как правило, пришедших из неверующих семей, Извне казалось, что Церковь находилась в некоем застое, но на самом деле, жизнь кипела. Молодые люди вместе с интеллигенцией проводили подпольные семинары, печатали самиздатовскую литературу, проповедовали своим сверстникам в учебных заведениях, в производственных цехах и дворах. Открыто носили крестики, крестили своих детей и отнюдь не стеснялись исповедовать свою веру, хотя нередко подвергались за это гонениям, исключению из учебных заведений и увольнению с работы. Многие из них в свободное время бескорыстно трудились в храмах на реставрационных работах, псаломщиками, алтарниками, звонарями, сторожами. Конкурс в четыре имевшиеся на территории СССР семинарии составлял до 20 человек на место. Но прежде чем приступить к экзаменам в семинарию, почти все подавшие туда документы проходили "собеседование" в органах, где путем обещаний и угроз молодых людей пытались отговорить от "ошибочного решения избрать профессию попа". Поступившие же испытывали на себе постоянный прессинг КГБ.
       В то время именно молодые люди совместно с интеллигенцией - под духовным окормлением немногих мужественных пастырей Церкви, которые взяли на себя эту трудную миссию, связанную порой с риском для жизни, - и делали больше всего в Церкви. Именно они, а не старушки в деревенских приходах, как это принято говорить (хотя и им честь и хвала за их исповедание веры и молитву), сохранили сокровище православной веры, чтобы передать его нынешним поколениям молодых христиан. В известной фразе святителя Тихона, Патриарха Всероссийского, о том, что "платочки сохранили Церковь", неправильно усматривать только приходских старушек Именно молодые девушки и женщины носили передачи в тюрьмы заключенным за веру исповедникам, сохраняли в своих домах с риском для жизни церковные святыни, следовали за своими духовными отцами в далекие ссылки, создавали по их благословению тайные монашеские общинки, число которых неизвестно до сих пор". 

       Конечно, антирелигиозная политика государства не изменилась, атеистическая идеология оставалась основной. Перехлесты ее особенно заметны были в небольших провинциальных городах.

       "В Калуге дело дошло до того, - воспоминал архиепископ Никон (Фомичев; в 1977-1982 годах на Калужской кафедре, в 1982-1984 годах на Пермской кафедре), - что как-то на Пасху приехала милиция, окружила весь храм и, что самое возмутительное, пришли комсомольцы с собаками - стоят около ворот, и у каждого овчарка. Когда я пошел на крестный ход, выхожу из собора, смотрю: люди столпились у ворот, даже во двор никого не пускают… Говорю: - Пропустите всех! Пропустили, а потом опять закрыли вход. Тогда я в полном облачении подошел к милиционерам. Овчарки лают, рвутся с поводков. - Что вы делаете? - говорю милиционерам. - Уберите собак! - Это не наши собаки, - отвечают мне. - А чьи же? В ответ - молчание. На следующий день вызывает меня уполномоченный. Николай Васильевич, - спрашивает, - почему вы так поступаете? - А вы как поступаете?  Мы что, военнопленные, чтобы окружать нас конвоем с собаками? Мы такие же советские люди, нам разрешено молиться в храме, и мы не хотим совершать богослужения под аккомпанемент собачьего лая…
       С тех пор с собаками не приходили. Но беззакония все равно продолжались. В 1983 году в Перми на Пасху милиция не пускала в храм молодежь, причем милицейский автобус был поставлен так, чтобы люди не могли видеть крестный ход через ворота. Когда пошел на крестный ход, я тоже не выдержал, подошел к милиционерам и сказал: - Что вы безобразничаете? Если не хотите пускать молодежь, так дайте ей хотя бы видеть крестный ход! - Хорошо, хорошо, мы автобус уберем. Но вместо автобуса вскоре "убрали" меня"².

       В семидесятых годах в печати за рубежом появился документ: "Из информационного отчета Совета по делам религий при Совете министров СССР в ЦК КПСС о состоянии контроля за соблюдением законодательства о культах и деятельностью Русской православной церкви в 1974 году. 1975 г. Секретно", подписанные заместителем председателя Совета В. Г. Фуровым. 
       В принятом в те годы стиле отчетов, призванных порадовать начальство радужными картинами триумфального успеха во всем, Фуров пишет о подконтрольности Патриархии его учреждению. Фуров пытается убедить политическое руководство страны в лояльности всего епископата правящему режиму:

       "...Синод находится под особым контролем совета. Вопрос подбора и расстановки его постоянных членов был и остается всецело в руках совета, кандидатуры непостоянных членов также предварительно согласуются с ответственными сотрудниками совета. Все вопросы, которые предстоит обсуждать на Синоде, патриарх Пимен и постоянные члены Синода заранее обговаривают у руководства совета и в его отделах, согласовывают проекты и окончательные "Определения Священного Синода".
       Осуществляя постоянный и неослабный контроль за деятельностью Синода, ответственные сотрудники совета проводят систематическую воспитательно-разъяснительную работу с членами Синода, устанавливают с ними доверительные контакты, формируют патриотические взгляды и настроения, а через них  и  с   их  помощью   оказывают  необходимое  влияние  на   весь  епископат.
Многолетние наблюдения, глубокое изучение настроений правящих архиереев еще раз подтверждают, что епископат лояльно относится к советской власти".

       По степени лояльности архиереев советской власти Фуров разделяет их на три группы:

       "Первая - правящие архиереи, которые и на словах, и на деле подтверждают не только лояльность, но и патриотичность к социалистическому обществу, строго соблюдают законы о культах и в этом духе воспитывают приходское духовенство, верующих, реально сознают, что наше государство не заинтересовано в возвышении роли религии и церкви в обществе, и, понимая это, не проявляют особенной активности в расширении влияния православия среди населения. К ним можно отнести: патриарха Пимена, митрополитов Таллинского Алексия, Тульского Ювеналия, Орловского Палладия, Одесского Сергия, Алма-Атинского Иосифа, архиепископов - Харьковского Никодима, Волоколамского Питирима, Тихвинского Мелитона, Кишиневского Ионафана, Мукачевского Григория, Винницкого Алипия, Симферопольского Леонтия, епископов - Ставропольского Иону, Воронежского Платона, Пермского Николая, а последнее время и митрополита Крутицкого Серафима.
       Вторая - правящие архиереи, которые стоят на лояльных позициях к государству, правильно относятся к законам о культах и соблюдают их, но в своей повседневной административной и идеологической деятельности стремятся к активизации служителей культа и церковного актива, выступают за повышение роли церкви в личной, семейной и общественной жизни с помощью модернизированных или традиционных концепций, взглядов и действий, подбирают на священнические должности молодежь, ретивых ревнителей православного благочестия. В их числе митрополиты - Ленинградский Никодим, Киевский Филарет, Ярославский Иоанн, Псковский Иоанн, архиепископы - Дмитровский Владимир, Казанский Михаил, Ташкентский Варфоломей, Тамбовский Михаил, Кировский Мстислав, Краснодарский Алексий, Оренбургский Леонтий, Ивано-Франковский Иосиф, Рижский Леонид, Костромской Кассиан, Волынский Дамиан, Минский Антоний, епископы - Смоленский Феодосий, Свердловский Климент, Калининский Гермоген, Полтавский Феодосий, Новосибирский Гедеон, Виленский   Герман,   Рязанский   Симон,   Пензенский   Мелхиседек.
       Третья - эта та часть епископата, у которой в разное время проявлялись и проявляются попытки обойти законы о культах, некоторые из них религиозно консервативны, другие - способны на фальсификацию положения в епархиях и сложившихся отношений к ним органов власти, у третьих - замечены попытки подкупа уполномоченных и клеветы на них и должностных лиц местных   органов   власти.   В   этой   группе:   митрополит   Львовский   Николай,   архиепископы - Иркутский Владимир, Чебоксарский Вениамин, Житомирский Палладий, Архангельский Никон, Калужский Донат, Горьковский Флавиан, Уфимский Феодосий, Владимирский Николай, епископы - Астраханский Михаил, Саратовский Пимен, Кировоградский Боголеп, Черновицкий Савва, Вологодский Дамаскин, Курский Хризостом, Ростовский Иоасаф, Куйбышевский Иоанн"³.

       В то же время непосредственно из текста отчета видно, что полного доверия Совета не заслуживает ни один из охарактеризованных в нем архиереев. В качестве примера приводятся слова Святейшего Патриарха Пимена, сказанные им во время визита в Финляндию 6 мая 1974 года: "Мы считали и считаем, что социальные вопросы не должны затемнять или заменять основное понятие спасения как освобождение от греха, проклятия и смерти и достижения жизни вечной в Царстве Небесном и в общении с Богом"⁴. 
       Однако назревало время перемен в отношении государства к религии. Становилось очевидным, что бесправное положение религиозных организаций, беззакония и произвол государственной власти по отношению к религиозной части населения порождают недовольство людей, вызывают осуждение международной общественности, отрицательно сказываются на авторитете социалистического государства. Надо было разрешить религиозную проблему в стране, а для этого необходимо было создать систему законодательства, обеспечивающего реальное право граждан на свободу совести, прекратить политику государственного атеизма и определить условия для нормальной деятельности религиозных организаций, отречься от прошлого, искать пути цивилизованных правовых отношений Церкви и государства. Для действующей партийно-государственной машины это было делом весьма нелегким: борьба с религией стала профессией многих тысяч партийных и государственных работников. 
       В 1981 году ЦК КПСС выпустило постановление "Об усилении атеистического воспитания": 

       "ЦК КПСС отмечает наличие серьезных недостатков в постановке атеистического воспитания. Многие партийные, государственные, профсоюзные, комсомольские организации годами не рассматривают эти вопросы, не располагают информацией о религиозных проявлениях, слабо занимаются внедрением социалистической обрядности, нее обеспечивают строгое и последовательное претворение в жизнь ленинских принципов отношения к религии и церкви. Не дается острой оценки членам КПСС, которые примирились с религиозными предрассудками, реакционными обычаями, суевериями и даже сами участвуют в религиозных обрядах. Встречаются факты администрирования и оскорбления верующих, ущемления их конституционных прав, что нередко приводит к фанатизму, подогревает экстремизм, создает благоприятную среду для идеологических диверсий империализма и реакции…
       По выборочным исследованиям, до 10 процентов взрослого населения - активно верующие…
       Центральный Комитет КПСС постановляет:

1. ЦК компартий союзных республик, крайкомам, обкомам партии… первичным партийным организациям покончить с безразличием к атеистическому воспитанию. Вести атеистическую работу методом убеждения, использовать многообразные формы и средства идейно-политического воздействия, включая индивидуальную работу с верующими…
2. Совету по делам религий при Совете Министров СССР, исполкомам Советов народных депутатов добиваться неуклонного выполнения конституционного принципа свободы совести, искоренения всяких форм администрирования, ликвидация противозаконной деятельности фанатиков и экстремистов. Поручить Совету по делам религий при Совете Министров СССР совместно с Министерством юстиции СССР подготовить проект союзного законодательного акта о религиозных культах…"⁵.  

       Понимая, что перемены необходимы, и одновременно опасаясь новшеств и нарушения налаженной атеистической работы государственного и партийного аппарата, была дана партийная директива подготовить проект общесоюзного закона о положении религии. При этом не было обозначено, какой срок установлен для подготовки проекта закона и разрешено ли в этой работе сотрудничество с представителями религиозных организаций. Эта безуспешная работа с участием юристов, прошедших школу научного атеизма в вузах и поклонявшихся Декрету 1918 года, эпизодически продолжалась несколько лет. При этом в аппарате ЦК КПСС твердо заявили о невозможности предоставления религиозным организациям прав юридического лица. 
       Со временем о поручении забыли, работа по подготовке законопроекта затихла, и только в 1990 году в Верховном Совете СССР была создана рабочая группа, которая активно занялась разработкой закона⁶.
       Время "перестройки" мало изменило в подходе партийных идеологов в подходе к религии, хотя, кое-что им пришлось на ходу корректировать. В очередном документе отдела пропаганды ЦК КПСС говорилось:

       "Современный этап развития советского общества, выдвинутые XXVII съездом КПСС задачи его всестороннего совершенствования, требуют серьезной перестройки в различных сферах жизни общества, в том числе и в отношении к верующим и религиозным организациям. Перестройка в данной сфере необходима как составная часть процесса демократизации советского общества, утверждения принципов социальной справедливости, развития общественно-политической активности советских людей. Здесь необходимо отказаться от ряда сложившихся стереотипов в подходах и оценках, уточнить перспективные цели и непосредственные задачи…
       В последние 20-25 лет наблюдается рост активности религиозных организаций нашей страны в сфере общественно политической жизни… Используя преданность верующих социалистическим идеалам, с одной стороны, а с другой - утверждая, что служение общественным интересам есть исполнение религиозного долга, то есть по существу мировоззренчески дезориентируя их, духовенство тем самым создает определенную возможность стабилизировать религиозность. Кроме того, выступая от имени верующих граждан, церковь укрепляет свой престиж перед лицом общества, а косвенно - и позиции религии.
       Не сбрасывая со счета негативное мировоззренческое воздействие социально-политической активности религиозных организаций, следует однако учитывать два обстоятельства. Во-первых, последовательное проведение в рамках богословия идеи о том, что общественная активность верующих есть исполнение "божией воли" объективно способствуют подрыву религиозного мировоззрения изнутри, ведет к его секуляризации. Во-вторых, и это главное, взгляды человека, понимание им смысла своей деятельности в обществе определяются в конечном счете личным социальным опытом, его практическим участием в созидательном труде на благо народа, в общественной жизни, в решении задач социально-экономического и культурного строительства (Материалы XXVII съезда КПСС. М., 1986. С. 163)…
       В перспективе процесс отмирания религии, по-видимому, преимущественно, будет выражаться в растущей секуляризации, в "обмирщении" сознания и образа жизни верующих, т. е. в постепенном и "бесконфликтном" переходе их на позиции научного мировоззрения…
       Необходимо поддерживать и способствовать укреплению влияния тех верующих, которые более лояльны, склонны к позитивной ориентации на ценности социалистического общества с тем, чтобы в перспективе они смогли занять там лидирующую роль…
       Не только нереально (о чем свидетельствует и опыт), но и нецелесообразно в каждом конкретном случае "пытаться" оторвать верующего от религии…
       Интерес к последней, очевидно, будет возрастать по мере приближения 1000-летия принятия христианства на Руси и 2000-летия христианства. В связи с этим необходимо серьезно поднять идейно-теоретический уровень атеистической пропаганды, которая в данном вопросе по сути идет на поводу у богословской апологетики"⁷.

       Этой идеологии осталось жить пару с лишним лет, да и сами теоретики безбожия были с позором сброшены с авансцены истории. Дай Бог, чтобы навсегда.
       А Церковь была не безмолвная, не покорная, но живая и активная. "Церковь сражающаяся" назвал свою статью о 70-80-х годах XX века Генрих Александрович Михайлов:  

       "Секрет активной жизнедеятельности Церкви состоял в том, что она сумела приспособиться к суровой действительности, выработала противоядие ото всех притеснений, которым подвергалась. Епископат и большинство представителей духовенства сохранили боевой дух, научились сопротивляться, нередко вступая в прямой конфликт с уполномоченными Совета по делам религий, с иными должностными лицами. Мужество и силу священнослужителям придавал церковный народ, состоящий тогда в основном из пенсионеров, колхозников, рабочих, которым нечего было терять, и потому всегда готовых встать на защиту Церкви, своих духовных пастырей"⁸.

---

¹ "Запись о встрече патриарха Пимена с Л. И. Брежневым и А. Н. Косыгиным на приеме по случаю празднования 60-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции
11 ноября 1977 г.
Во время правительственного приема 7 ноября с. г. в Кремлевском Дворце съездов состоялась краткая встреча между Генеральным секретарем Коммунистической партии СССР, председателем Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежневым и председателем Совета министров СССР А. Н. Косыгиным и представителями духовенства, среди которых от Русской православной церкви были патриарх Пимен, митрополит Алексий и митрополит Ювеналий. После поздравления духовенством высоких руководителей с 60-летием Великой Октябрьской социалистической революции Л. И. Брежнев при обмене рукопожатием с патриархом Пименом благодарил его за миротворческую деятельность. В ответ на пожелания патриарха Пимена Л. И. Брежнев говорил о сложности международной  обстановки  и  необходимости усилий для  сохранения  мира.
При обмене патриарха Пимена приветствием с А. Н. Косыгиным и рассказом о его недавней поездке в Болгарию А. Н. Косыгин заверил, что его о всех таких  шагах  и  деятельности  постоянно  информируют  и  он  в  курсе дел.
Встреча, проходившая в сердечной атмосфере, закончилась провозглашением тоста в честь великого праздника и словами А. Н. Косыгина с выражением радости, что его собеседники в этот великий день вместе встречают праздник.
Записал митрополит Ювеналий".
ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 6. Д. 1126. Л. 13. Машинописная копия.
"Письмо В. А. Куроедова в Совет министров СССР с предложениями об изменении порядка взимания подоходного налога и квартплаты с духовенства.
22 апреля  1980 г.
Совет министров СССР
Патриарх Русской православной церкви Пимен и главы других церквей ставят вопрос о пересмотре порядка взимания с духовенства повышенного подоходного налога и квартплаты.
Служители религиозных культов, являясь по существу наемными лицами религиозных обществ, получают твердые оклады, налог с которых взимается по ст. 19 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1943 г. в повышенном размере - от 25 до 80 процентов их заработков. Квартирная плата и коммунальные услуги взимаются с них в четырехкратном размере от обычных норм. Основная масса духовенства получает сравнительно небольшие оклады, в среднем в пределах 200 рублей в месяц (налог с этой суммы составляет 70 рублей).
Такое положение вызывает среди служителей культа определенное недовольство, рассматривается как ущемление их гражданских прав. В буржуазной пропаганде это истолковывается как дискриминация в СССР по отношению к духовенству.
Совет по делам религий при Совете министров СССР, считая, что ходатайство глав церквей заслуживает внимания, просит Совет министров СССР:
1)      Предложить Министерству финансов СССР рассмотреть вопрос о понижении  размеров   налогообложения  служителей  религиозных  культов   и  других  лиц, совершающих религиозные обряды, либо участвующих в совершении этих обрядов,   членов   исполнительных   органов   религиозных   обществ,   имея   в   виду   применять к названным лицам  в дальнейшем  ставки подоходного налога, установленные   ст.    18   Указа   Президиума   Верховного   Совета   СССР   от   30   апреля 1943 г.
2)      Министерствам жилищно-коммунальных хозяйств РСФСР и других союзных республик  установить  ставки  квартирной   платы  в   городах  и   поселках  для служителей культа наравне с другими гражданами СССР.
Председатель Совета по делам
религий при Совете министров СССР              В.А. Куроедов".
ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 6. Д. 1758. Л. 29. Подлинник.
Предложения были положительно разрешены Советом министров СССР.
"Письмо   В.   А.   Куроедова  в   ЦК   КПСС   по   вопросу  издания   Библии
1 декабря  1982 г.
Секретно
 ЦК КПСС
Об издании Библии
Патриарх Московский и всея Руси Пимен обратился с просьбой об оказании содействия в издании Библии на русском языке тиражом 100 тыс. экземпляров.
Последнее издание Библии, осуществленное в 1979 г. тиражом 50 тыс. экземпляров, использовано полностью, значительная его часть направлена в зарубежные приходы и представительства Русской православной церкви. В настоящее время Московская патриархия не имеет в наличии Библии ни в епархии, ни в отделах управления и не может удовлетворять возникающих как внутрицерковных, так и внешнецерковных потребностей. Такое положение тенденциозно комментируется западной антисоветской пропагандой и используется для подрыва возрастающего влияния Русской православной церкви как наиболее авторитетной организации в миротворческой деятельности религиозных кругов за рубежом. Издание Библии в преддверии 1000-летия принятия христианства на Руси явится действенным аргументом несостоятельности враждебной пропаганды о притеснении церкви в СССР.
Учитывая изложенное, Совет по делам религий при Совете министров СССР считает целесообразным разрешить Московской патриархии издать Библию на русском языке тиражом 100 тыс. экземпляров и выделить необходимое количество бумаги (около 280 тонн).
Просим согласия.
Председатель Совета по делам
религий при Совете министров СССР                     В. А. Куроедов".
ГАРФ. Ф. 6991. Оп. 5. Д. 2716. Л. 69. Машинописная копия.
Согласие на издание Библии было дано.

² Журнал  Московской Патриархии, 1990, № 6, С. 31.
³ ГАРФ. Ф. 6991. Ол. 5. Д. 1305. Л.  15-17. Машинописная копия.
⁴ Цитирую по: Цыпин  Владислав, протоиерей. История Русской Церкви. Кн. 9.  Издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. М., 1997. С. 441.
⁵ Архив автора.
⁶ Приход. Православный экономический вестник. 2006. № 9. С. 46.
⁷ Архив автора.
⁸ Михайлов  Генрих. Церковь сражающаяся.  //  Религия и право. 2000. № 4. С.