Данила Кашин - крепостной композитор

Георгий Ровенский

О, Кашин! ты игрой волшебной

Приводишь душу мне в восторг!

Скажи, где дар сей беспримерной,

Скажи мне, где похитить мог?

Бланк Б. К. На фантазию Д. Н. К.

ж-л «Аглая», 1808, июнь, ч. 2, стр. 68.

 

 

Ровенский Г.В. Данила Кашин – крепостной композитор (1770-1841). Усадьба Гребнево – Москва, Пречистенка 17. Жизнь замечательных людей. Наукоград Фрязино. 2005.

 

Это первая полная биография крепостного композитора Кашина Данилы Никитича, воспитанника генерала Бибикова Г.И. - владельца дома на Пречистенке (№17) и имения Гребнево в Богородском уезде. Учеба у Сарти, работа в оркестре Бибикова и театре были основой формирования композиторского таланта Кашина. В 1799 г . он был отпущен на волю и на долгие годы связал свою жизнь с Московским университетом («сочинитель музыки») и концертной деятельностью. Сочинение опер, романсов, патриотических маршей 1812-14 гг., фортепьянных вариаций сочетались у него с выступлениями как пианиста и дирижера. Особая роль Кашина - в собирательстве, аранжировке и пропаганде русской народной песни, принесенной им на театральные подмостки, в аристократические салоны и городские квартиры всех сословий. Дружба с поэтами Жуковским и Мерзляковым, Сергеем и Федором Глинкой, музыка к их стихам и стихам Пушкина сделали его активным участником ренессанса культуры Москвы первой трети XIX в.

Автор: Ровенский Георгий Васильевич , краевед, кандидат технических наук, автор 27 книг по истории Щелковского края и генеалогии связанных с краем родов, сотен краеведческих публикаций и страниц в ИНТЕРНЕТе, член Общественных советов музеев гг. Щелково и Фрязино, доцент Российской Международной Академии Туризма.

Отзывы, дополнения и замечания – Ровенскому Г.В. по адресу:
141195 Фрязино Мос. обл. Полевая 16 кв. 32, тел. (8-256)-4-32-41.
E-mail: groven@rambler.ru .

Отпечатано в типографии ООО « Мещера», г. Щелково, Свирская 8а; тел. 56-2-18-81, 56-2-78-18.

 

 

 

Из Энциклопедии Брокгауза и Эфрона

Кашин, Даниил Никитич - русский композитор (1773  [1] - 1841). Происходил из крепостных Г.И. Бибикова, который, заметив музыкальные способности Кашина, предоставил ему возможность учиться у известного Сарти и затем отпустил на волю (1800). В 1798 - 99 годах Кашин устраивал в Москве концерты с программой из своих собственных сочинений.

В 1801 г . он сочинил хор по случаю восшествия на престол императора Александра I. В разное время поставлены 3 его оперы: "Наталья, боярская дочь" (Москва, 1801); "Ольга Прекрасная" (Москва, 1809) и "Одни сутки царствования Нурмагаллы, или Торжество любви и добродетели" (Москва, 1817). В 1806 - 1807 годах Кашин издавал в Москве ежемесячный "Журнал отечественной музыки". Позднее был капельмейстером московского театра. События 1812-14 годов вызвали ряд патриотических сочинений Кашина. Наибольшую славу доставили Кашину его аранжировки русских народных песен. Многочисленны фортепьянные вариации Кашина на русские песни. Он издал также сборник "Песни русские народные (115 песен, Москва, 1833 - 34). Русские песни в гармонизации Кашина приводили в восторг его современников, хотя Кашин, воспитанный на итальянской музыке, не знал ладов и вращался в пределах мажора и минора. Его заслуга, как собирателя русских песен, несомненна. За несколько лет до смерти Кашин сочинил хор "Слава Богу на небе" на стихи, написанные для него В.А. Жуковским. В 1840 г . Кашин открыл в Москве музыкальные классы, включив в число учебных предметов "генерал-бас, игру на фортепиано и пение по итальянской методе", что было для того времени редким явлением».

«…Признаемся, что, только слушая Русские песни, петые так, как они положены Кашиным, мы совершенно понимали присутствие чистого гения красоты в Русских песнях» [Николай Полевой. Об издании собрания Русских народных песен Д.Н. Кашиным. «Моск. телеграф», сент. 1833 № 18, стр. 270. ].

«... он был простой, прямой, добродушный, настоящий русский человек; безыскусственный и добрый, как песни, которые он изучал и собирал с такой любовью» [ Некролог. «Литературная газета», 11.1.1842, № 2 стр. 38. ]

«…Композитор, пианист, дирижер, скрипач, вокальный и фортепьянный педагог - Кашин деятельно участвовал в созидании русской музыкальной культуры той эпохи и особенно культуры своего родного города Москвы». [В. Натансон. Прошлое русского пианизма. М., 1960]

 

Юность композитора

Где же и когда он родился?

В 1959 году была переиздана книга Данилы Кашина «Русские народные песни». В предисловии к ней известный исследователь пианизма в России и первый исследователь биографии крепостного композитора Владимир Александрович Натансон  [2] писал:

«Данила Никитич Кашин родился в 1770 году в одном из подмосковных поместий генерала Гаврилы Ильича Бибикова. Этим поместьем могло быть село Гребнево, где, по словам внучки генерала Е.И. Раевской, «выстроен был в саду театр со сценой, кулисами и всякими приспособленными к нему декорациями: тут играл оркестр из крепостных музыкантов ( из них некоторые отпущены на волю и сделались известными артистами ), давались балеты, где фигурировали крепостные танцовщицы, для обучения которых выписывались учителя музыки и балетмейстер», «во всяком случае, - продолжает Натансон В.А., - несомненно, что в Гребневе Кашин начинал свое музыкальное образование, обучаясь у одного из капельмейстеров бибиковского оркестра». [1; 5; 6, 196]

Таковы исходные данные, которые появились у меня более 20 лет назад. В разных источниках и словарях называются разные годы его рождения - 1769, 1770, 1773.

Чтобы уточнить истоки происхождения крепостного композитора Кашина, я начал составлять родословную всех крестьян обширного имения Гребнево, куда входили 7 деревень (Фрязино, Щелково, Слобода, Назимиха, Трубино, Чижево, Ново). Так была составлена электронная база с 1773 по 1834 год более чем на 100 крестьянских родов.

«Данилы Никитина» среди них не было. Мало того, для наших краев вообще было нетрадиционно для священника давать крестьянам имя Данила (нет ни одного), и очень редко Никита , да и то уже в середине 19-го века.

Значит, он был не из деревень имения Гребнева  [3]. Но в то же время В. Натансон, заявляя, что «во всяком случае, несомненно, что он прошел начальное обучение в доме Бибикова». Здесь в летнем Гребневе, где был театр, и в Московском доме Гаврилы Ильича Бибикова на Пречистенке (сегодня - Пречистенка 17) шли домашние концерты и проходили репетиции знаменитого оркестра «г-на Бибикова».

Я начал искать в Центральном историческом архиве Москвы и Московской области (ЦИАМ) «Исповедные ведомости», где ежегодно записывал диакон приходской церкви всех членов семьи (и их возраст) и отмечали присутствие их на исповеди. К какой же церкви был ближе дом отставного генерал-майора Бибикова? Из трех ближних церквей «Пречистенского сорока» оказалось, что дом Бибиковых входил в приход «церкви Воскресения Христова, что сложена Новая». В архиве нашлась Исповедная книга этого храма за 1793 г . [ЦИАМ ф. 203 оп. 747 д.2003 л.191 Испов. кн. Пречистенского сорока]

В тот год в приходе церкви было 551 прихожан. Дом Бибиковых в описании был первым. И потому всего под N54 значится среди дворовых господина Бибикова наш Данила Никитин, 22 лет. Итак, отнимаем от 1793-х цифру 22 и получаем примерный год рождения крепостного музыканта и композитора - 1771  [4].

Конечно, эта цифра требует уточнения более ранними исповедными и другими документами. Но это явно не 1773, как в Энциклопедии Брокгауза и Эфрона, и не 1769 г . у других исследователей. Дата эта близка к утверждениям В. Натансона о 1770 г . рождения композитора, основанного на упомянутом в некрологах, что Данила Никитич скончался на 72-м году жизни.

Проследить происхождение дворовых всегда сложнее, чем крестьян. Тем более, что Бибиковы купили московский дом только в 1781 г ., и где родился Данила 10-ю годами ранее и когда он попал к Бибиковым, пока не известно.

Правда, у нас имеется несколько сведений, несколько странных, но достаточных для размышлений. Писатель Сергей Глинка, приводя сочиненное им и Данилом Никитичем в 1799 г . письмо к Гавриле Ильичу Бибикову с просьбой Кашина отпустить его на волю, указывает несколько важных для нас данных  [5]:

«…Вы называете меня крестником старшего сына вашего Александра Гавриловича. Он крестил меня, отправляясь на усмирение пугачевского бунта. Между различными должностями его он был начальником русского Петербургского театра и по любви ко всему отличному он желал, чтобы я, крестник его, был актером или музыкантом…».

Конечно, молодой поручик Московского («Архаровского») полка, ставший потом известным писателем, С. Глинка был не силен в Отечественной истории, и тем более, сам Кашин вряд ли интересовался генеалогией Бибиковых, поэтому в письме есть некоторые неточности. Во-первых, Пугачевский бунт подавлял Александр Ильич (старший брат, а не сын, генерала), отправившийся в поход в 1773 г . и умерший при преследовании разбитых армий Пугачева в марте 1774 г . Вот почему, некоторые исследователи и назвали годом рождения композитора 1773  [6] год («Он крестил меня, отправляясь на усмирение пугачевского бунта»). Но мы принимаем гипотезу, что именно он был крестником Данилы, но несколькими годами ранее.

А вот другой брат генерала, Василий Ильич  [7], более подходит под роль крестника музыкального, поскольку еще в 1765 г . имп. Екатерина II назначила его «иметь дирекцию над Российским театром и всему, что до оного принадлежит, быть в его ведомстве». В 1779 Бибиков стал «директором над зрелищами и музыкой». Он же - родоначальник первой театральной школы, созданной им в том же году.

Следует сказать, что Александр Гаврилович, упомянутый Кашиным, был младшим сыном генерала. Названный в память умершего генерал-поручика Александра Ильича, он родился в нашем Гребневе летом 1795 г . (8 августа), четырьмя годами ранее написания письма. У Кашина, вероятно, от волнения перепутались отчества.

Примем гипотезу, что Кашин родился в СПб, в семье дворовых отца указанных братьев инженер-генерал-поручика И.А. Бибикова  [8], в 1771 г . и крестным его мог быть появляющийся между воинскими делами в столице генерал-поручик Александр Ильич или постоянно живущий здесь «отец русских актеров» Василий Ильич, в 1779 открывший театральную школу. Известно, что в театральные школы принимали с 7-9 лет. Таким образом, Данила вполне мог быть отдан в эту школу.

Александр Ильич умер в 1774, Василий - в 1787 г ., и тогда попечительство над «крестником» перешло к московскому брату их Гавриле (в 1783 и 1787 г . Данила в его дворовых в Москве не числится). По Исповедным ведомостям 1787 г . не значится даже и похожего на оркестр штата дворовых. У Бибикова Гаврилы Ильича (39 лет) в это время в московском доме на Пречистенке значится только вторая жена Екатерина Александровна  [9] (21 года) и первые дети их - Варенька 2-х лет и годовалая Катерина. Две указанные в ведомостях семьи дворовых с детьми вели хозяйство, и может быть кто-то из них был и кормилицей. В няньках и на посылках были 14-летняя Арина и Хиония 8-ми лет. [ЦИАМ ф.203 оп. 747 д. 559а]

 

Обучение у Джузеппе Сарти

Следующий важный этап исследования – реконструкция дальнейшего обучения Данилы. В том же письме его 1799 г ., принесшем освобождение от крепости, сказано: «Вы поручили меня знаменитому Сартио...». Некоторые исследователи даже указывают, что Кашин обучался в Италии (но такую же ошибку они делают и относительно другого ученика Сарти С.Дегтярева, крепостного композитора Шереметевых, который даже получил паспорт для поездки).

…Познакомим читателей с биографией упомянутого Джузеппе Сарти  [10]. Известный итальянский композитор прибыл по контракту в северную столицу в 1784г. Напомню, что, по нашему предположению, сам юный Кашин был в это время в СПб. успешным учеником театральной школы Василия Ильича Бибикова.

В 1787 г . Сарти перешел на службу к князю Таврическому, Григорию Потемкину и вместе с ним отправляется на юг в завоеванные Россией земли (Новороссию), генерал-губернатором которых «светлейший» был назначен.

Бибиков Г.И., вероятно, по окончании Данилой (ему уже 16 лет) школы, при проезде Сарти в 1787 г . через Москву договаривается с ним и, оплатив обучение у композитора, отправляет Кашина вместе с ним в числе его учеников.

Данила уже достаточно обучен школой и музыке, и в какой-то мере - итальянскому языку, без которого знание основ пения и композиции тогда было невозможно. В том же письме есть строки: «Кроме музыки, я приобрел знание языков. Итальянский язык познакомил меня с Ариостом  [11] и Тассом».

Грандиозная организаторская и сочинительская деятельность Сарти в этом потёмкинском походе послужила будущему композитору и дирижеру Даниле отличной школой, не зря многие музыковеды упрекают Кашина, что он значительно итальянизировал публикуемые им аранжировки русских песен. Однако они не учитывают тот факт, что сам Сарти немало увлекался русской песней, ее ладом и тональностью.

Потемкинская идея создания на юге Екатеринославской филармонической (музыкальной) академии частично реализовалась наличием четырех итальянских композиторов, выписанных для этой цели, и учеников вокруг Сарти (он считал, что в академии должно быть 12 учеников), среди которых был и замеченный, несомненно, талант юного Кашина.

Данила присутствовал и, вероятно, участвовал как дирижер частью огромного хора в знаменитом исполнении оратории «Тебе Бога хвалим» по случаю взятия в 1789 г . Очакова. Её исполняли два хора, два оркестра и стрелявшие в нужный момент 10 пушек. Для всех музыкантов нужно было расписать партии, и, думаю, что и здесь нашлось немало дела для талантливого ученика Сарти. Может быть, он именно тогда прошел и первую школу дирижирования.

Некоторые подробности об этих странствиях юного Данилы Кашина мы узнаем из «Записок» С.Н. Глинки. [2, 186]. Вот как сам писатель юмористически описывал этот эпизод:

«На берегах Москвы реки очутился я с семьюдесятью пятью рублями, и то ненадолго. Дня через три, играя в банк, я спустил и денежное мое достояние, и остался при пяти рублях.

Еду из гостей домой, - были уже сумерки, - идет приятель мой Кашин и окликает меня; я сошел с дрожек и пригласил его к себе на последние деньги распить бутылку донского при радостном свидании. Вино принесли: уплатил извозчику и, в полном смысле, остался гол, как сокол, только не с соколиной замашкой.

Но я, бедняк, поставленный судьбою в тот вечер на чреду первостепенных бедняков, беседую с приятелем моим Кашиным о великолепном князе Таврическом. Долго беседовали мы с Кашиным, который учился музыке у знаменитого Сартия и сопровождал его в поездках с князем Потемкиным. В своем роде, Сартий был такой же романтик, как и Потемкин: оба они думали, что ум парящий действует мимо правил, оцепляющих мысль человеческую.

Мне рассказывал Кашин, что однажды, по поручению князя, Сартий написал музыку на «Тебе Бога хвалим», в которой с голосами певчих сливались громы пушечные. Рассказывал мне он также о том волшебном пире, который давал Потемкин Екатерине и всему двору  [12].

Он видел то дивное мгновение, когда при звуках невидимого хора:

«Стой, не лети ты, время!/И благ наших не лишай:/Жизнь наша есть цепь печалей!» - князь Таврический лобызал державную руку Екатерины и перед ее лицом и среди великолепных пышностей, совокупленных изо всех краев вселенной, подобно Соломону и Кесарю, признался, что все величие земное мечта и прибавил: «Жизнь наша есть цепь печалей!..».

Да, это торжество с хорами, певшими под дирижирование залпами пушек, запомнилось многим. Еще один свидетель более подробно описывал первое исполнение знаменитой кантаты «Тебя, Бога, хвалим».

Р. М. Цебриков, служивший у Потемкина, записал: «Музыка была преогромная, и производивших оную в действо считалось более двухсот. Наиболее в ней примечания достойно было то, что при девственном выражении слов: Бог, Господь миров , для усугубления в сих словах музыкою большей величественности расставлены были в других комнатах трубачи, барабанщики, литаврщики, и в то же время по такту музыки палили из пушек, а таковое распоряжение и сохранило всю душу внутренней гармонии, и соделало ее слышимою выразительным образом»  [13].

…В том же 1789 г . Потемкин стремительно уезжает в Петербург для отчета императрице. Он еще вернется на юг, чтобы умереть в степи 3 марта 1791 г . на пути в основанный им в начале 1789 г . город Николаев (назван по св. Николаю, так как Очаков был взят в день св. Николая чудотворца).

Вероятно, в 1791 г . или несколько ранее Сарти переходит на службу от Потемкина (князь умер 3 марта 1791 г .) к графу Шереметеву и переезжает в Москву. Идея академии разрушается, и Кашин возвращается к своему покровителю Гавриле Ильичу Бибикову и активно включается в работу по созданию его оркестра.

Домашних театров с оркестрами в Москве было тогда более 20. Поначалу крепостные театры устраивались в городских усадьбах, а затем стали и на лето переезжать в загородные имения: С. С. Апраксина, Г. И. Бибикова (Гребнево), И. Я. Блудова, Н. А. и В. А. Всеволожских, П. М. Волконского, И. А. Гагарина (Красное), А. И. Давыдова, Н. Н. Демидова (Алмазово), Н. А. Дурасова (Люблино), И. К. Замятина, Л. К. Нарышкина, Н. И. Одоевского, В. Г. Орлова, С. М. и Г. П. Ржевских, Д. Е. и А. Е. Столыпиных, А. С. Степанова, П. А. Познякова, Д. Ю. (Знаменское) и Н. И. (Очаково; до 1781 - Гребнево) Трубецких, П. Б. Шереметева и Н. П. Шереметева (Останкино), Н. Г. и Б. Г. Шаховских (Богородское-Воронино), Н. Б. Юсупова (Архангельское) и др.  [14]

Хозяева, конечно, обменивались концертами своих музыкантов, потому празднества следовали друг за другом.

Интереснейшие свидетельства записал об одном таком «домашнем» концерте 27 января 1789 г . в доме Гаврилы Ильича Бибикова известный своими подробными мемуарами Андрей Тимофеевич Болотов:

«л. 50, 25/1 (Пребывание в Москве ): «...Бибиков обещал нашим купить рекрут за хорошую цену и звал в субботу к себе в концерт»;

л. 51—27/1: «… все что имеет музыка искуснаго, совершеннаго и восхитительнаго, то все можно было найтить и в сем случае можно приписать Бибикову, потому, что он весьма настоит в усовершенствовании своей огромной музыки.

Сначала играли различные симфонии и концерты с солами различных инструментов девки, а особливо мальчик пиющий чрезвычайно со всем оркестром при аккомпанировании некоторых итальянцев составили собою редко слышимой концерта. После того играли различныя штуки, как-то Гейденовы концерты и пр. Наконец славной музыкант Феер (15) сказывал свое искусство в плеелевых квартетах, все cиe слушаемо было присутствующими (?) с великими аплодированиями и весьма достойно.

Бибиков разузнав во мне музыканта, при многих случаях относился ко мне, желая слышать от меня похвалы его музыке, что я и исполнял с великою охотою, когда выведен был оркестр, то играли концерты на клавикордах с Фееровым аккомпанированием, а потом следовали все к тихо приготовленному ужину...» [Из дневника Павла Болотова за 1789 // Музыка и музыкальный быт старой России. Материалы и исследования. – Т. 1. – Л.: Academia, 1927. – С. 202-203].

И хотя В. Натансон [6, 199] считает, что упомянутый 15.1.1789 «концерт на клавикордах  [16]» играл Кашин, но тогда приходится сомневаться в его присутствии на описанном выше торжественной оратории у Потемкина в честь взятия 6 декабря 1788 г . Очакова, отмечавшегося в Кременчуге в начале 1789 г .

Названный Болотовым «мальчик пиющий», однако, появился затем и в «публичном» (отчетном) концерте Кашина в 1790 г ., сообщенном в газете «Московские ведомости».

 

Первые концерты в Москве

Следует хотя бы вкоротке познакомить читателя и с попечителем Кашина Гаврилой Ильичем Бибиковым.

Дом его с колоннами и сегодня стоит на Пречистенке (№17) поблизости от домов родителей Дениса Давыдова, Всеволожских, Потемкиных, Хрущевых-Селезневых (Музей А.С.Пушкина).

Купил он этот «пречистенский дворец» (так назван этот дом потом в стихах у Дениса Давыдова) у Архарова в 1781 г . Вернее, купил не он (откуда взять такие деньги генералу!?), а его жена Татьяна Яковлевна, дочь миллионера-промышленника Якова Твердышева, за развитие уральских заводов вознагражденного дворянским достоинством.

Тогда же Татьяной Яковлевной было куплено у князей Трубецких и обширное село Гребнево с 7 деревнями и господской усадьбой. Особый шарм «подмосковной» придавал километровый пруд с двумя островами, отделенными от полей каналами.

Счастливое начало не обошлось без горя. При родах умирает юная жена, а через некоторое время и младенец. Потерей наследника и дочери был сломлен и Твердышев и быстро сошел в могилу. По его завещанию все многомиллионное богатство отошло к Бибикову, который, однако, как отмечали современники проявил благородство и одарил многих его племянниц.

Биографией Гаврилы Ильича, как и историей усадьбы Гребнево, занимаюсь я давно и, отслеживая его родню и потомков, стал главным «бибиковедом» России, выпустив книжку «Родословная Бибиковых», почти на 1000 лиц. [9]

Родился он в 1747 г ., вероятно, в СПб., где его отец Илья Александрович занят был различными военно-инженерными делами.

Службу он начал рано и вместе с братьями в 16 лет участвовал в воцарении Екатерины II, был поощрен и даже стал потом офицером престижного Наследникова кирасирского полка.

В то время Россия вела сражения с Турцией на юге. Здесь под началом Суворова в 1770 г . премьер-майор Наследникова Кирасирского полка Гаврила Ильич был отмечен за геройство «Воинским орденом» - крестом св. Георгия IV ст.: "Будучи при корпусе генерал-квартирмистра Боура, в сражении с неприятелем предводительствовал частию кавалерии с отменною храбростию". И зображение креста вместе с пушками и ядрами, и гербом рода, Бибиков включил потом в 1791 г . в навершие храмозданой доски построенной им Гребневской церкви в своем селе Гребневе.

После заключения мира с Турцией Гаврила Ильич уехал с Павлом Потемкиным и Михайлом Кутузовым на год для лечения в Европу (Лондон-Париж-Рим). Письма его 1777 г . из Парижа в Лондон, сохранившиеся в фонде священника Самборского (архив «Пушкинского дома» в СПб.), единственное, что хоть немного рассказывает о нем самом и его замечательной личности (может быть, в следующем году я выпущу книжку о нем). В 1781 г . ему был присвоен чин генерал-майора, и он был оставлен при Московской дивизии. В этом же году Гаврила Ильич женился, а после смерти при родах жены, а вскоре и ребенка, и тестя, ушел в отставку для управления имением Гребнево и свалившимся на него богатством, а также для занятия любимой музыкой. В Исповедной ведомости Воскресенской церкви, поданной в 1783 г . в августе, записано, что генерал все еще вдов. Имеет дворовых 10 человек мужчин. И, что важно для биографии Кашина, Данилы Никитина среди них нет (мы предполагаем, что он в это время учился в театральной школе в СПб.). [ЦИАМ ф. 747 д. 5324, л . 270об]. Венчался Бибиков вторым браком, вероятно, в следующем, 1784 г .

«Дед мой, - писала через 100 лет Екатерина Раевская  [17], - был писаный красавец-брюнет. Жена его, моя бабушка...была известная в Москве красавица, черноволосая, высокого роста. Она и в старости поражала величественным видом и остатками былой красоты...». Да, дворец на Пречистенке требовал хозяйки, и женой генерала стала Екатерина Александровна Чебышева (1767-1.9.1833). Судьба была счастлива этому союзу – у них было 7 дочерей и 5 сыновей, двое из которых, Илья и Дмитрий, были видными государственными деятелями России.

Гаврила Ильич умер в 1803 г ., что стало трагедией для многочисленной семьи. Это был удивительный человек. Меня поразило недавно, что его имя поминают ежедневно даже сегодня по старинной традиции монахи возродившегося в 10 км от Гребнева Берлюкова монастыря на Воре.

…Вернемся, однако, к 1790 г ., году появления Кашина в Москве. Архива Бибиковых, в отличие от Демидовых и Голицыных, не сохранилось. Но кое-что из московской жизни дома Бибиковых можно реконструировать. Номер «Московских ведомостей» донес до нас известие о первом открытом концерте композитора Кашина 17 марта 1790 г . в Петровском театре Медокса:

«В следующее воскресенье, марта 17, в Редутной зале у г. Медокса будет вокальной и инструментальной концерт, в котором, славного сочинителя музыки, г. Сартия, ученик и любимец за его особенную способность, молодой Россиянин, Данило Кашин, в первой раз (а может быть и в последней, ибо нынешним летом хочет он ехать в Италию) будет играть своего сочинения концерт на фортепьяно, и играна будет Увертюра его сочинения, а его ученик, известной уже мальчик, Николай Матвеев, будет петь самые трудные и приятные арии лучших сочинителей музыки. За вход с персоны по одному руб. Оркестр составлен будет из музыкантов Его Превосходительства, Гаврилы Ильича Бибикова»  [18].

«Здесь все важно и интересно» – пишет в анализе этого объявления Натансон в книге «Прошлое русского пианизма». - Московский дебют Кашина - первое из известных нам выступлений русского концертного дирижера. Первым среди русских исполнителей он вводит в концертную практику молоточковое фортепьяно - инструмент, несравнимо более яркий и звучный, чем клавесин, рассчитанный на большие залы и многочисленных слушателей».

Так что день 17 марта может отмечаться как День первого русского концерта на фортепиано (встречается иногда и наименование - пианофорте ).

Этот праздничный тогда для Кашина день продемонстрировал громадные начальные успехи композитора в 19 лет: две сложные симфонические формы – фортепьянный концерт и оркестровая увертюра  [19].

Надо полагать, что это были не первые опыты молодого композитора. Известно, что в том же 1790 году им был сочинен «новый четырехголосный концерт» для хора Троицкой духовной семинарии  [20], которые нужно попытаться разыскать в Лавре.

Точно так же он мог пробовать свои силы в других вокальных и инструментальных жанрах. Яркие исполнительские данные позволяли Кашину стать во главе крепостного оркестра Бибикова, который был одной из достопримечательностей в тогдашней музыкальной Москве.

Коллектив полупрофессионального типа, состоявший из 25 музыкантов, этот оркестр часто выступал в общественных и домашних концертах с исполнением сложного репертуара.

Намерение Данилы уехать в Италию не осуществилось. Он остался в Москве, и в следующем 1791 году совместно с иностранными музыкантами Герингом и братьями Бартолоти Кашин организовал музыкальную школу для крепостных «мальчиков».

Молодой педагог, движимый патриотическими побуждениями, хотел привить русским учащимся серьезные познания в музыкальном искусстве. В напечатанном объявлении об открытии школы говорилось, что, помимо инструментальной и духотой музыки, «мальчиков» должны были обучать генерал-басу и «всякого рода сочинению»  [21]. Обучение предполагалось вести на русском языке «со всякою точностью и прилежанием, как совесть требует усердствовать своим соотчичам, не скрывая ничего и не продолжая времени, а притом с теми выгодами, что учащиеся будут иметь случай слышать [...] еженедельно четыре раза хороший оркестр, а чрез то приучить слух свой к чистоте и согласию».

В объявлении сообщалось также, что «сие учение большею частию основано будет на тех правилах, каковые употребительны в Неаполе в славной музыкальной Академии, и откуда все лучшие Сочинители и Музыканты вышли».

Школа должна была работать в московском доме Бибикова. Здесь жило и большинство его крепостных музыкантов, репетировал оркестр, происходили занятия с частными учениками и т. п.

Городская усадьба Бибиковых занимала тогда значительную площадь на Пречистенке. Границы усадебного парка и хозяйственного двора выходили на соседние переулки.

Исповедные ведомости приходской церкви Нового Воскресения отметили в 1793 г . из живущих в доме 12 самих Бибиковых и уже 77 дворовых. В число последних входили, вероятно, и музыканты (20-30 чел.), исполнявшие также, естественно, и многие хозяйственные работы. Среди дворовых указан и Данило Никитин (в церковных книгах фамилии дворовых не указывались) и отмечено, что было ему тогда 22 года.

Росли дети Бибиковых, и их гомон и детский смех, смешиваясь с музыкой, создавал праздник в обширном доме.

Но что-то произошло в следующем, 1791 г ., и с Бибиковым, и с Кашиным. Натансон пишет: «Надолго исчезает со страниц печати и его имя». Только в 1798 г . появляется сообщение о его концерте.

Публикуя в 1991 г . газетные очерки «К 200-летию Храма Гребенской Богоматери» я попытался догадаться о причине 7-летнего молчания:

«Но на 7 лет имя Кашина и всего оркестра «его превосходительства Г. И. Бибикова» исчезают из афиш и «Московских ведомостей». Историки театра отмечают и странное исчезновение в этом же году из Москвы крепостного театра Бибикова.

Что же произошло в Москве и в России?

Произошла смена Екатериной II внутренней политики: расправа с Радищевым, заточение просветителя Николая Новикова, ссылка основателя Типографического общества Лопухина и многие другие события.

Бибиков объявляет, вероятно, бойкот официальной Москве и уединяется в Гребнево. Здесь, в сельской глуши, в кругу верных друзей играла музыка, ставились балеты. Только коронация Павла I и возвращение из ссылки Радищева и Лопухина изменили решение Бибикова и вернули его семью и его гордость, музыкантов и актеров, в Москву. Но это произошло через семь лет, в 1798 году. А началом «гребневского затворничества», несомненно, была дата 10 августа 1791 года День освящения Храма Гребневской Богоматери». [10]

Этот храм с уникальным 6-метровым золочёным ангелом на куполе, держащем крест, стоит того, чтобы приехать и поклониться ему за 1000 верст. «Летний», как его часто называют прихожане, храм был построен именно для летнего обихода барской усадьбы, наполняемой семьей и обширной дворней Бибиковых. От него аллея и сегодня ведет к пруду, где на высоком береговом уступе стояла тогда «зимняя - теплая» старинная деревянная Никольская церковь. Это потом, через 30 с лишком лет новые хозяева, Голицыны, заменят её великолепным высоким «теплым» каменным Никольским храмом, «иже под колоколы», построенным в 80 м от Летнего храма.

Храм во имя особо почитаемой в Москве Иконы Гребневской Богоматери построен был в Гребневе в 1786-1791 гг. и возобновлял старинные традиции князей Трубецких, построивших храм «во имя Богородицы Гребневская» Особая реликвия храма – храмозданая доска. Единственная в Богородском уезде и может быть единственная в России, где в качестве основателей храма указаны не только хозяева усадьбы, но и имена 20 крепостных крестьян-промышленников. Кроме того, на доске указаны архитектор храма Иван Ветров (Иван Иванович Веттер) и как автор интерьера Степан Грязнов (Грознов).

««При жизни дедушки, - вспоминала рассказы матери, Софьи Гавриловны, Екатерина Ивановна Раевская, - вся семья проводила время в подмосковном селе своем Гребнево. Дом был там огромный, каменный, окруженный большими садами, среди которых были огромные пруды с несколькими на них островами, а на островах также разбиты сады и выстроены беседки...

На пароме переправлялись на острова, и в беседке чай пили... выстроен был в саду театр со сценой, кулисами и всякими приспособленными к ним декорациями. Тут играл оркестр из крепостных музыкантов; давались балеты, где фигурировали крепостные же танцовщицы, для обучения которых выписывались учителя музыки и балетмейстер . Тут играл оркестр из крепостных музыкантов (из них некоторые отпущены на волю и сделались впоследствии известными артистами)»  [22].

Так что в Гребневе активно кипела своя театральная и музыкальная жизнь, в которой, несомненно, Данила Кашин играл одну из главных ролей. Большой Дворец с двухсветным (в два этажа) торжественным залом давал возможность концертных представлений, а на берегу пруда свои возможные особенности акустики – часть высокого берега острова была сделана небольшим полукруглым амфитеатрам с террасами, где могли разместиться гости усадьбы или музыканты оркестра (а гости – на лодках катались на пруду).

Террасы и аллеи Большого острова сохранились до сегодняшнего времени. Все также возвышается и высокий насыпной холм, с которого вероятно, вторя аккордам, стреляла пушка, напоминая потемкинский концерт учителя Кашина – Джузеппе Сарти.

Гаврила Ильич Бибиков был весьма уважаем дворянством Богородского уезда. Гостеприимный хозяин, он часто зазывал гостей к себе, или выезжал длинным поездом из несколько карет в соседнее имение близкого ему по духу вольнодумца В. Лопухина (Савинское на Воре), к родственникам первой его жены Дурасовым в именьице Орлово на речке Вздериножке на Хомутовском тракте и в другие усадьбы.

В 1794 г . он был избран на трехлетие предводителем дворянства Богородского уезда и переизбирался в этой должности, вероятно, до самой смерти в 1803 г .

Возобновление концертов в Москве.

Итак, после изменения политической обстановки при новом царствовании генерал возобновляет в старой столице выступления своего оркестра, вышедшего на новый исполнительский уровень.

В «Московских ведомостях» появляется сообщение о «большом вокальном и инструментальном концерте», данном Кашиным 7 марта 1798 года в круглом зале («ротонде») Петровского театра  [23].

Программа концерта включала два произведения Кашина: хор и концерт (в авторском исполнении), которые, как сказано в объявлении, он «имел щастие прошлого года поднести» Павлу I в связи с коронацией последнего. В концерте Кашин выступил также в качестве дирижера оркестра, составленного «из лучших Российских музыкантов, числом более двухсот человек».

Это был грандиозный состав оркестра, включавший несколько оркестров аристократии Москвы. А тогда самые крупные из них не превышали по численности придворного, насчитывавшего в 1791 году всего 47 музыкантов. И опять же – русский капельмейстер!

Благородный почин Кашина нашел полную поддержку у москвичей, и 10 апреля он повторил свой грандиозный концерт.

В ту пору Кашин - зрелый музыкант, с широким кругозором. Хорошо владея французским и итальянским языками, он делает переводы шедших в России опер «Медея» и «Лодоиска»  [24] и таким образом сближается с писательскими и артистическими кругами.

Так начинается его содружество с Сандуновыми. Екатерина Семеновна (оперная певица) в сложных лирических обстоятельствах (при участии Екатерины II) вышла замуж за известного комедийного петербургского актера Силу Николаевича Сандунова (из незнатного грузинского дворянского рода Зандукели, принявшего измененную на российский лад фамилию). После их свадьбы Сила Николаевич вместе с женой переехал в Москву и стал играть с таким же успехом в Петровском театре. Екатерина Семеновна и потом была непременным участником опер Кашина и его патриотических концертов 1813-14 гг.

Несомненно, Бибиков всемерно способствовал развитию дарования молодого композитора, но все-таки статус крепостного не позволял Кашину проявлять самостоятельность, предъявлять свои сочинения для исполнения в театрах, и служил преградой для широких контактов в артистической и дворянской среде Москвы.

Так подошел к концу 1799 год. Неожиданное событие изменило всю его жизнь. Подробно об этом рассказывает в своих «Записках» (М., 1895, стр. 177-178) писатель Сергей Глинка, надолго ставший сотоварищем Кашина по оперным постановкам. Приведем теперь полностью его рассказ и повторим все строки уже цитированного письма Кашина.

«…Но был и для меня душевный праздник, - писал С. Глинка. - Карин переводил для Сандуновой оперу «Медея». Нужен был человек, который бы знал языки и музыку. С Д.Н. Кашиным познакомил меня Сандунов, а я ввел его к Карину. Кашин принадлежал тогда Г.И.Бибикову.

Восхищаясь музыкальным его искусством и голосом русских песен, Карин сказал мне: «Надобно как-нибудь освободить Данилу Никитича из крепостного состояния. Сперва нападем на сердце его господина, а если попытка не удастся, я ничего не пожалею, чтобы его выкупить. Ведь я еще не совсем промотался».

Кашин был в восторге; а я предложил, чтобы для этого пригласить на совещание и Сандунова. Это было дня за три до 1799 года, памятного для меня и незабвенного для Кашина. Сандунов тотчас пришел, и по общему согласию положено было, чтобы я писал то, что мы трое будем соображать. Вот начало письма:

«Вы называете меня крестником старшего сына вашего Александра Гавриловича. Он крестил меня, отправляясь для укрощения пугачевского бунта. Между различными должностями был он начальником русского петербургского театра и по любви ко всему отличному он желал, чтобы я, крестник его, был актером или музыкантом. Вы поручили меня знаменитому Сартию. Я был с ним в то время в Яссах, когда мой наставник сочинил для князя Таврического концерт «Тебе Бога хвалим», сопровождаемый ста пушечными выстрелами. Кроме музыки я приобрел знание языков. Итальянский язык ознакомил меня с Ариостом и с Тассом. Вы дали мне новую жизнь, и я ваш крепостной слуга».

Я хотел прибавить: «Вы отец всех ваших людей». Карин прервал: «К чему это? двух дел не надо смешивать; мы просто говорим об одном Кашине». Сандунов советовал написать, что так как Кашин дает уроки в некоторых дворянских домах, то наши бояре говорят: «Конечно, Кашин искусный музыкант; мы бываем в его концертах; но он крепостной человек, и нам неловко призывать его для уроков нашим дочерям».

Я включил в письмо слова Сандунова и с общего согласия прибавил: «Вы не только ничего не взыскиваете с меня, но позволяете мне жить в доме своем; вы не употребляете меня ни для каких домашних должностей. Но осмеливаюсь сказать: вы в крепостном моем состоянии не можете еще вполне убедиться в приверженности моей к вам. Окажите мне последнее благодеяние, перемените мою участь, и вы увидите всю приверженность и благодарность к вам свободного моего сердца».

Кашин поспешил к своему господину. Часа через два он прибежал к нам, запыхавшись и в восторге душевном, и бросясь обнимать нас, повторял: «Я свободен, я свободен!» И шампанское закипело в бокалах. И с каким выражением играл Кашин на фортепианах русские песни! То был первый день его свободы».

Расскажем немного об инициаторах его освобождения.

Глинка Сергей Николевич (1776-1847), известный писатель и журналист. Его можно назвать романтиком-патриотом. Он был автором либретто нескольких историко-патриотических опер-драм Кашина и др. композиторов, издателем патриотического журнала «Русский вестник» (1808-1826 гг.), первой популярной «Истории России» во многих частях, журнала для детей. Поручик Московского (Архаровского) полка (1799), майор в отставке (1800), бригад-майор ополчения 1807 и 1812 гг., он по праву назван Энциклопедией Брокгауза и Эфрона « писатель-деятель двенадцатого года». Дружба его с Кашиным продолжалась до последних лет жизни, Глинка - автор прекрасной рецензии на выход «Русских народных песен» (1833-35) и замечательного некролога своему другу Кашину. П.Вяземский писал о нем: « Жизнь и труды Глинки имеют свое неотъемлемое место в истории русской литературы. Общее и главное свойство письменных трудов его, и свойство это вводило его в живое и близкое отношение с публикою, было чувство, которое всегда воспламеняло его, и цель, к которой он стремился. Чувства и цель его были общие с народным чувством и с народною потребностью: чувство любви к отечеству и стремление более и более знакомить Русских с Россиею».

Кстати, на слова его брата, поэта Федора Николаевича Глинки Кашиным написана «Авангардная песня» - одна из самых замечательных песен 1812 года.

Карин Федор Николаевич – меценат, переводчик многих нравственных французских размышлений, сторонник сближения книжного языка с русским разговорным, он был хорошо дружен с А.П. Сумароковым , И.И. Хемницером , И.А. Крыловым и другими, и пользовался репутацией хорошего переводчика. М.Н. Макаров пишет, что он « сильно резок был по своей точной приверженности к философии Энциклопедистов; он читал ее жадно и уважал ее, как современник, понявший модную ученость!  [25]» и в своих воспоминаниях о встрече с ним в 1796 г . отмечает уже значительную дряхлость Карина. Как пишут энциклопедии «около 1800 г . он умер». Он помогал многим молодым писателям, т.к. был женат на очень богатой особе и почти все состояние разошлось из-за доброты его характера. Помощь освобождению Кашина, одно из таких добрых дел.

Сандунов Сила Николаевич (1756—1820) — первый русский комик, в роли слуг и приказных был неподражаем. Сценическая деятельность его началась в 1776 году в Московском театре. С 1783 года играл на петербургской сцене, в 1791 году вернулся в Москву, в Петровский театр, оставил сцену в 1810 году. Москвичи помнят его по популярным Сандуновским баням, которые он построил на берегу Неглинки и отдавал содержателям в аренду.

Сочинитель музыки Московского университета

Еще нужно уточнить по архивным записям, когда именно композитор выправил бумаги на освобождение и к какой мещанской слободе Москвы приписался (нужно смотреть Ревизские сказки мещан Москвы 1810 г .). Ясно, что это произошло в начале 1800 года, а не в 1799, как пишут большинство исследователей (за три дня, остававшихся, по словам С.Глинки, до Нового Года, тем более в Рождественские праздники, новые документы не получишь), и не в 1798 [Энциклопедия Брокгауза и Эфрона].

В то время даже для вольноотпущенных найти место для службы было трудно даже внутри артистической среды, а тем более среди учителей музыки. Понимая все это, Бибиков продолжал опекать композитора. Долгие годы, даже после смерти благодетеля, он живет в доме Бибиковых, получая «и стол, и квартиру» (известно его проживание и в 1806 г .). Кашин продолжал, вероятно, сначала руководить оркестром, но Гаврила Ильич, вероятно, решил, что его надо освободить от этой нагрузки, чтобы Кашин сосредоточился на сочинительстве.

Следующим капельмейстером Бибикова стал, как видно из газетного объявления, Синицын, который потом «несколько время находился в знатных домах при учении благородных детей и учеников на скрыпке и на альте, также и с фортепьянами аккомпанировал, чрез что от знаемых его особ заслужил честь и похвалу» [«Московские ведомости», 1801, 13 .марта, № 21, Разные известия, стр. 536; Синицын искал работу ]

Вольноотпущенный капельмейстер Бибикова Куликов, игравший "на скрипке, фортепьяно, гитаре, альте и арфе», в 1803 г . тоже хотел получить уроки в Москве и был согласен на отъезд в сельские усадьбы «для обучения благородных детей на скрипке и с фортепьяно аккомпанировать» [«Московские ведомости», 1803, 18 апреля, № 31. Известия стр. 148].

Можно думать, что в связи с начавшейся болезнью и последовавшей 16 июля 1803 г . смертью Гаврилы Ильича, Бибиковым было не до концертов, и они многих музыкантов постарались отпустить на волю. Такое предположение можно было проверить по Ревизским сказкам 1811 г . Я заказал эти Сказки в ЦИАМ. Действительно, оказалось, что у Екатерины Александровны к этому времени в крепостных дворовых осталось всего несколько человек…

* * *

Сочинение первой оперы, задуманной с Глинкой и Сандуновым, Кашин, вероятно, начал еще до отпуска на волю. Для либретто 24-летний Сергей Глинка взял историческую повесть Карамзина «Наталья, боярская дочь». Арии из нее были исполнены уже 30 марта 1800 г . на концерте «российской певицей» Елизаветой Сандуновой. Интерес к ним у публики был настолько велик, что Сандунова не раз включала эти кашинские арии в программы концертов этого года.

С 1800 года отмечено сотрудничество «вольноотпущенного» композитора и дирижера с Московским университетом  [26] [12].

Любительское хоровое пение студентов Московского университета было связано с торжественными актами, которые устраивались в университете в июне или июле каждого года и были посвящены окончанию учебного года. Хоры пелись также на торжествах в связи с различными юбилейными датами (коронование царей, именины царя и т.п.). Оркестр был из приглашенных музыкантов.

В 1801 г . Кашин сочинил для университета хор по случаю восшествия на престол Александра I.

Это дало ему право писать в объявлениях и на обложках издаваемых песен - «сочинитель музыки при Московском университете» (так это записано и в его послужном списке через 27 лет и проставлен год - 1800 [12]), а потом даже - «учитель музыки». Натансон отмечает, что Кашин 35 лет тесно сотрудничал с цитаделью образования, но 28 лет из них не был зачисленным на службу (жалование не получал). Думаю, что все-таки небольшую плату он получал и за сочинения, и за репетиции с хором.

В газете "Московские новости" появлялись заметки о выступлениях студенческого хора Московского университета под управлением Д. Кашина. Так, в 1805 году хор выступал во время празднования 50-й годовщины основания университета. Студент Московского университета Е.Ф. Тимовский вспоминал: "На следующий день после дня моего вступления в университет праздновался 50-летний юбилей его основания. Во время величественной церемонии множество знатных москвичей наслаждалось чудесным пением университетских певцов, исполнявших гармоничные хоралы Даниила Кашина". В 1814 году отмечен такой же концерт на праздновании университетом победы над Наполеоном.

Вообще это первое десятилетие века было наиболее богато для творчества освобожденного композитора. Даниил Никитич пишет на тексты С.Н. Глинки две историко-патриотические оперы на текст С. Н. Глинки: «Наталья, боярская дочь» (Москва, 1800, 1801 или 1805?), «Сельский праздник» (1807) и «Ольга Прекрасная» ( Москва, 1809) , а затем, к открытию Арбатского театра  [27] в Москве 13 апреля 1808 г . прекрасный эпический пролог с хорами «Боян, песнопевец древних славян» (сл. С.Н. Глинки), а затем еще вставные номера для разных концертов и девертисментов, множество романсов на тексты и музыку русских народных песен (часть из них напечатаны в журнале Шаликова «Аглая»), увертюры, хоры.

По инициативе Кашина и под его руководством 29 марта 1800 года в Москве исполняется оратория Сарти с «российскими» словами «Господи воззвах к Тебе». «Сие редкое творение, - сообщала газета, - никогда не было здесь играно; большая зала, многочисленной и лучший оркестр, лучшие певчие и роговая музыка непременно нужны для исполнения в точности сего сочинения: таковых он (Кашин. - В. Н.) собрал, и товарищи его все Россияне (числом более 50 человек)»  [28].

При исполнении оратории Гайдна «Сотворение мира» (1801, Москва) Кашин исполняет партию клавесина в оркестре.

Кашин развивает все грани своего творчества.

 

«Журнал отечественной музыки»

В 1806 г . Кашин становится редактором и издателем. Это позволяет ему самому выбирать музыкальные произведения и не зависеть от других. Его новое для России детище – это «Журнал отечественной музыки». Здесь он впервые делает попытку дать музыку напевов древних былин, широко публикует и пропагандирует своими обработками для фортепиано народные песни. Было издано только 6 «тетрадей», которые дошли до нашего времени. В 1809 г . было сообщено о выпуске еще 6 тетрадей «Журнала» только по подписке, но ни одного экземпляра их пока не обнаружено. [6]

«Журнал» – стал сокровищницей древних и современных ему российских песен. Кашин сотрудничал со многими собирателями  [29], что и позволило сделать эти тетради интересными для публики.

В 1806 г . он продолжал жить и творить в доме Бибиковых, но теперь его опекала вдова генерала Екатерина Александровна, тоже большая любительница музыки.

О цели и характере «Журнала Отечественной музыки» Кашин писал следующее: «Любовь и привязанность Русских ко всему отечественному побуждает г-на Кашина издавать журнал Отечественной музыки. В нем будут помещаемы:

1) Старинная музыка на древния Русския повести, наприм. о Соловье Будимеровиче; о женидьбе Князя Владимира; об Илье Муромце и проч. Музыка на сии повести составляет редкость драгоценную для всякого Русского. Издатель имел счастье получить ее от одного из знаменитейших любителей отечественной древности, которой издал сии повести, под именем: Древние Русские стихотворения. Москва в типографии С. Селивановского 1804 [...] Песни помещаемы будут со словами, сколько можно исправленными, обработанными, и с аккомпанированием для арфы и с варияциями. - Г-н Кашин желая, чтобы сей Журнал, был некоторым образом Историею и памятником постепенных перемен и успехов Русской мелодии, усердно просит господ любителей музыки удостоивать его сообщением отечественных мотивов (со словами) для Журнала»  [30].

В 1806 и в 1809 год Кашин издал в общей сложности 12 «тетрадей» «Журнала Отечественной музыки»  [31]. Наряду со старинными былинами Кашин включил в свое издание городские лирические песни начала XIX века, обработанные им для голоса с сопровождением фортепьяно или арфы и для фортепьяно соло.

В сохранившихся 6-ти выпусках этого журнала помещены две былинные песни из сборника Кирши Данилова: «Соловей Будимерович» — в первом выпуске под № 1 и «Первая поездка в Киев Ильи Муромца» — в 3-м выпуске под № 1, в обработках «для голоса и фортепиано или арфы».

Таковы песни «Чем тебя я огорчила», «Ах! Что ж ты, голубчик, не весел сидишь?», «Черноглазой, чернобровой» и «Я не знала ни о чем в свете тужить». Слова двух последних песен принадлежали А. Ф. Мерзлякову  [32], профессору кафедру российского красноречия и поэзии университета, мелодии - Кашину. Замечательной исполнительницей этих песен была Е. С. Сандунова. В 1806 году Мерзляков в письме к А. И. Тургеневу давал следующую оценку исполнению Сандуновой его песни «Я не знала ни о чем в свете тужить»: «Вчера был в концерте Сандуновой. Она пела вместе с Маджиорлетти, прекрасно! Но это все Итальянское, слишком мудренное. Послушаем Русскую песню сочинения бакалавра Мерзлякова (музыка Кашина) Vivat Sandunova! (Голос обыкновенный, я думаю, ты знаешь) [...]. Песня принята хорошо; но эта честь или - на что слишком унижать и себя? - самая большая часть этой чести принадлежит Кашину [...] Ты любишь Русское, брат! Посылаю к тебе эту песню, и ожидаю твоего мнения. Я знаю, что иногда безделки писать мудреннее, нежели самое важное дело»  [33].

В это время Кашин сочиняет музыку на стихи Жуковского  [34] и других поэтов  [35] , пишет оперы, инструментально-вокальные и камерные произведения. Так, из газет мы узнаем, что 22 февраля 1807 года в Москве была впервые поставлена одноактная опера Кашина «Сельской праздник»  [36]. Возможно, что это «новое российское сочинение» шло под управлением самого композитора, служившего в ту пору дирижером в московском театре  [37].

В начале 1808 года Кашин сочиняет на открытие нового театра вокально-инструментальный «пролог» - «Боян, древний песнопевец славян» (текст С. Н. Глинки), а в следующем, .1809 году - «героическую» оперу «Ольга прекрасная» (на либретто того же автора). Первой исполнительницей заглавной роли этой оперы была Е. Сандунова. «Надобно видеть Ольгу Прекрасную! надобно слышать музыку нашего Глука, Пиччини или Гретри, - восклицал анонимный рецензент в журнале «Аглая» [...] Какие трогательные арии, какие прекрасные дуэты; какие торжественные хоры! - и все не перенятое; все ознаменовано чем-то отечественным, чем-то Русским: Кашин сочинитель музыки! Талант его давно известен любителям отечественных талантов»  [38].».

Около 1810 г . Кашин женился. Еще предстоит найти имя его супруги и происхождение ее. Была ли она из артисток Петровского театра или подружка из дворовых Бибикова – все это можно определить, т.к. архивы Москвы прекрасно отображают эту эпоху. Жаль только, что фонд метрических книг ЦИАМ был 1,5 года закрыт на «переосвидетельствование».

В начале 1812 г . вышел Указ Правительствующего Сената, наконец-то разрешавший вольноотпущенникам быть «учителями музыки» в государственных заведениях. Теперь Кашин, уже известный композитор, имеет возможность изменить свой статус «вольноотпущенного» и быть исключенным из «податного состояния» и надеяться на статус чиновника хотя бы самого низшего, 14-го класса (с Петра I в России по чиновникам была установлена «Табель о рангах» с выслугой в 4-5 лет до следующего класса) с определенным постоянным жалованием. Университет принял это, но не стал спешить, потому что вслед за одним циркуляром пришел другой, в котором вводились новые строгости и ограничения для «вольноотпущенных». Но надежда осталась.

В ЦИАМ, в фонде университета сохранились «Послужные списки чиновников императорского Московского университета» на 1827 г . [12], где во 2-й графе указывалось, что он – “Из вольноотпущенных”, в 1-й записано было, что “Даниил Никитин сын Кашин, сочинитель музыки, 44 лет”, в 6-й - действительно указывался год 1800 как год начала службы в университете (“в службу вступил сочинителем музыки”), «1812 генваря 12 дня» «исключен из подушного оклада (он налагался на мещан) с утверждением в службе по учебной части». Но 14-й чин он получил не скоро, только через 11 лет.

***

Тем временем, чтобы утвердить свое новое состояние Кашин 11 апреля 1812 года организует свой большой авторский концерт, составленный из своих общедоступных, популярных произведений. Приводим программу этого концерта  [39].

«С дозволения Правительства, в зале Танцевального Клуба, завтрешний день, 11-го апреля г. Кашин будет иметь честь дать большой вокальной и инструментальной концерт с певчими и роговою  [40] музыкою, составленный из нижеследующих пиэс, сочинения его г. Кашина.

Часть первая

1. Увертюра из народных Русских песен, из оперы Сельской праздник.

2. Хор: Господь Природы бесконечной  [41]; с певчими и роговою музыкою.

3. Новое трио для фортепьяно, которое будет играть г. Кашин.

4. Народная новая Русская песня: Я в нынешни годы, которую будет петь г-жа Сандунова.

Часть вторая

5. Хор Гремит ужасный гром, с певчими и роговою музыкою.

6. Народная новая Русская песня для фортепьяно: Посею ль я лебеду на берегу, которую будет играть г. Кашин с аккомпанированием хора певчих и всего оркестра.

7. Хор: Славу Славян, с певчими и роговою музыкою, в котором будет петь г-жа Сандунова.

8. В заключение будет играть роговая музыка».

 

«В победах род славян возрос, ликуй Москва, в Париже росс...»

Наибольший успех произведений Кашина выпал на годы войны с Наполеоном. Его патриотические марши стали известны всей России.

…Губернатор Ростопчин до последнего дня уверял москвичей, что французы не вступят в Москву, 30 августа 1812 г . Петровский театр играл кашинскую «Наталью - боярскую дочь», после был маскарад, а ночью пришло предписание театру покинуть город. Потребовалось 130 подвод, достали только 20. Многим из актеров не удалось выбраться из Москвы. Остался с малолетними детьми и Кашин.

С. Глинка пишет об одном из эпизодов жизни Кашина в занятой французами Москве: «Голоса умолкают, юность усаживается, слухом внимательным вслушивается в какие-то новые для нее звуки: то звуки русских песен. По временам раздаются восклицания: mais c'est charmant! C'est admirable!  [42] И это правда.

Печальный узник плена московского, горестный отец, оставшийся у колыбели младенцев, ученик славного Сартия, управлявшего некогда огромной музыкой князя Таврического, скорбь душевную изливает в звуках унылых. Однажды просили его сыграть вальс. Он отвечал Тассовыми словами: "У меня теперь одна скорбь в душе". "Мы заплатим". "Я беру деньги за уроки, а не продаю себя". "Bravo! - вскричали юноши французские, - c'est un brave homme!" («это мужественный человек»). Так Данила Никитич Кашин отстоял в плену московском русские песни…

С Кашиным знаком я от юных лет моей жизни и едва узнал его, встретясь с ним в первый раз после нашествия. Каждый день трепетать и за себя и за колыбели младенцев, не знать, как и куда укрыться? Особливо кто привык к жизни тихой и каждый день идет за временем рассчитанными шагами. Перелом такой жизни смерть без смерти».

…В июне 1981 г . по своим «электронным» делам был я в Горьком, и там, по счастливой случайности, в букинистическом магазине попался 1-й том «Музыкального наследства». Я пролистал его. Представьте себе мою радость: в книге опубликованы новонайденные ноты «Авангардной песни» Кашина. Их музыковед В. Музалевский обнаружил внутри переплета книжки Федора Глинки «Подарок русскому солдату» 1818 г . издания. Именно Ф. Глинка написал стихи этой песни и посвящена она герою многих боев 1812 года графу Милорадовичу, адъютантом которого он был.

 

 

Зарделся блеск зари в лазури,

Как миг исчезла ночи тень;

Гремит предвестник бранной бури,

Мы будем биться целый день.

Припев (2 раза):

Идем, идем, друзья, на бой!

Герой, нам смерть сладка с тобой!

Хор повторяет припев.

 

Друзья! Не ново нам с зорями

Бесстрашно в жаркий бой ходить;

Стоять весь день богатырями

И кровь врагов как воду лить!

Припев

 

Пыль вьется, двинет враг с полками,

Но с нами вождьсердце – герой.

Он биться нам велит штыками,

Штыками крепок русский строй!

Припев.

 

Здесь Милорадович пред строем,

Над нами бог; победа с ним;

Помчимся вихрем за героем

Вперед!… Умрем иль победим!

Припев.

 

 

Песня эта вновь впервые через 175 лет была исполнена в ДК г. Фрязино 6.12.1987 г. хором моей лаборатории (№84 НИИ «Исток») на заседании клуба «Историк» (фортепьяно и хормейстер Вера Харламова).

Говоря о популярности военных песен Д. Кашина, Музалевский тоже подтвердил, что Д. Кашин сентябрь 1812 года прожил в Москве, занятой французами. Я стал искать подробности. И они нашлись в двух старых книгах: «Театр в России в эпоху Отечественной войны» (Всеволодский, изд. 1914 г .) и «Записки балетмейстера» Адама Глушковского, товарища Д. Кашина по Московскому театру (изд. в 1940 г .).

Оказывается, что товарищ Кашина по театру, Поляков, встретился с ним после пожара у китайгородской стены, куда их обоих привело желание найти в сгоревших лавках что-нибудь из продуктов. Кашин был без сюртука и жилета. Это удивило Полякова: «Да проклятые баварцы остановили меня на дороге,— объяснил Кашин,— и без церемонии сняли с меня сюртук, жилет, часы и вынули из кармана кошелек с серебряной монетой. Мне не так жалко платья, как часов, потому что они были подарены мне учителем моим Сарти».

Пожар Москвы, взрывы в Кремле, бесчинства оккупантов — всему этому свидетель гребневский композитор.

После освобождения Москвы в декабре 1812 г ., как бы подчеркивая неистребимость оптимизма москвичей, в сожженной Москве ставится его веселый девертисмент «Макарьевская  [43] ярмарка». Видно, тогда же родилась и «Авангардная песня»  [44].

Кашинские песни, написанные в начале 1813 года, в короткие сроки становятся подлинно народными. «Витгенштейновский  [45] марш» («Защитника Петрова града велит нам славить правды глас »), по словам Николая Полевого, буквально на другой день пел весь Петербург. Его песни, написанные во славу русского оружия, в короткий срок становятся подлинно народными. Полевой следующим образом передает историю создания песни «Защитника Петрова града…»: «Д. Н. Кашин, решась дать в концерте гимн, соответственный тогдашним великим событиям, просил написать стихи Милонова; тот обещал и не сделал ничего, и Кашин, накануне концерта, в отчаянии, встретивши Злова (певца-баса – Г.Р.) в магазине Плавилыцикова, открыл ему свое горе. Тут случился Кобяков. Злов знал его, свел тотчас с Кашиным. И гимн был тут же написан; в ночь Кашин положил его на музыку, а на другой день весь Петербург с восторгом напевал: «Хвала, хвала тебе, герой, что град Петров спасен тобой».  [46].

В Москве песни «Авангардная» и «Защитникам Петрова града» впервые были исполнены певцами О. Шмелевым и Любочинской 8 марта 1814 года в концерте Кашина. Сам Кашин исполнял на фортепьяно «Аdagio et Rondo a Polonaise» польского композитора Ф. Лесселя.

«Пространная комната, в которой пели, - писал московский журнал, - наполнена была многочисленными посетителями. Казалось, будто бы Московские жильцы и не разъезжались! Гостеприимный хозяин открыл двери других комнат; приглашал знакомых и незнакомых [...] Желательно, чтобы все приятные искусства повторяли слуху, глазам и сердцу все отечественное, родное [...] Заемное льстит тщеславию; родное животворит и услаждает сердце»  [47].

Вести об этом концерте проникают в Петербург, где газеты подчеркивают громадный резонанс у русской публики патриотических сочинений Кашина  [48].

Русская армия вместе с союзниками разгромила войска Наполеона в Европе и входит в Париж. Вместе с артистами он мчится в праздничный Петербург, отмечающий это событие.

Большой праздник там прошел 15 марта. Апофеозом его был вечернее представление в театре, где во 2-й части прозвучал патриотический дивертисмент «Праздник во стане союзных армий при Монмартре» (постановка И. И. Вальберха и Огюста, музыка К. А. Кавоса и Д. Н. Кашина, текст П. А. Корсакова  [49]): «Превосходные декорации - обманчивые перспективы - высоты Монмартра, на всей их покатости до самой долины уставленные войсками разнородными в разнообразной пестроте; - пляшущие маркитантки, - веселящиеся и поющие солдаты, - копиеносные казаки, - прелестные, очаровательные группы - говорящие пантомимы: все представляло восхитительную картину и переносило зрителя к высотам Монмартра, в лагерь Союзных войск».

Рассказывают, что эмоциональной вершиной праздничного спектакля, когда «своды театра не вмещали звуков радости», было выступление известного певца П. В. Злова. Им была исполнены патриотические куплеты на музыку Кашина  [50]. Эта музыка была написана Кашиным ранее в Москве для марша «Защитника Петрова града…». С новыми словами, написанными, вероятно, Корсаковым П.А. «куплеты» обрели неслыханную популярность и исполнялась на многих торжествах и концертах, повторяясь по требованию публики несколько раз.

Их текст знали наизусть, а слова припева «В победах род славян возрос, ликуй Москва, в Париже росс...», неизменно сопровождаясь криками «ура!» и громкими рукоплесканиями, стали легендарными и вызывали в «очах чувствительных душ слезы умиленной благодарности».

Окрыленный успехом, Кашин дает в Москве второй концерт (10 апреля 1814 года).

В прошлом году исследователям  [51] творчества композитора Россини, который сам увлекался русской песней, удалось обнаружить, что так называемая русская песня, которую поет в его опере "Путешествие в Реймс" ( 1825 г .) русский граф Либенскофф, это и есть марш Кашина «Ликуй, Москва! В Париже Росс!».

Исследователи отмечают, что только Кашину, известному знатоку и собирателю русских народных песен, удалось создать истинную солдатскую походную песню.

Музалевский пишет, что через месяц в Петербурге исполнялись новые песни Д. Кашина - «Донская песня», посвященная генералу Платову и «Военная песня» на баталию при Теплице, «сочиненная в честь российской гвардии, сражавшейся с неслыханным мужеством против превосходного в силах врага 17 августа 1813 года».

Так военные песни Кашина служили России.

 

"Соловьи" Кашина и Алябьева

В нашем крае есть два памятных места, дорогих любителям музыки: село Рязанцы и усадьба Гребнево. В Рязанцах жил у своей сестры Ислентьевой композитор Алябьев А.А., здесь в сельской церкви 20 августа 1840 г . он обвенчался, здесь написан им ряд романсов.

"Соловей" Алябьева известен даже незнатокам музыки. Лирическая эмоциональная насыщенность его музыки, дополненная впоследствии руладами и переливами высокого женского голоса, - звучала по всему свету .Впервые "Соловей" был исполнен в 1828 году  [52].

Но каждое событие имеет свою предысторию. Такую имеет и "Соловей". В своей книге "Страница из жизни А.А.Алябьева" ( 1956 г .) Б.Штейнпресс пишет:

"Родословная алябьевского "Соловья" ведет начало от русской народной песни "Соловей мой, соловей, соловушко молодой". Песня эта получила большую известность в обработке Д.Н.Кашина. 9 декабря 1812 Года в Московском театре на Знаменке в послепожарной Москве императорскими российскими актерами в заключение бенефисного спектакля балетмейстера И.М.Аблаа был показан новый уже упомянутый нами дивертисмент под названием "Макарьевская ярмарка", поставленный бенефициантом. В анонсе было объявлено, что в этом дивертисменте плясать будут под русски (так у автора - Г.Р.) под песню "Соловей мой, соловей, соловей мой молодой" соч. г. Кашина.

Песня вошла в моду, ее часто исполняли в концертах и в домашней обстановке. Кашин обработал ее также в виде вариаций для фортепиано. Она переиздавалась и в 1830-х годах".

В своем сборнике "Русские народные песни"(1835,1846, 1956) Кашин поместил еще один вариант "Соловья", более близкий по настроению к дельвиговской "Русской песне", музыку к которой сочинил Алябьев, но от лица молодца, а не от девушки. Вот эти слова:

Соловей мой, соловей, соловушко молодой,

Не летай ты, соловей, во зеленый сад гулять,

Но садись ты, соловей, в зеленом моем саду,

В зеленом моем саду, на ракитовом кусту.

Не пой рано на заре, не тревожь ты сердце мне,

И так тошно молодцу, сам не знаю почему

Коли знать, так все по ней, по сударушке моей.

Ах, кого бы мне нанять, за сударушкой послать?

Коли старого нанять, греха на душу принять,

До нее стар не дойдет, по дороге пропадет.

Коли ровнюшку нанять, ровня любит сам гулять,

Уж как знать, то молодцу наниматься самому,

Подниматься самому по сударушку свою".

 

Вот так "Соловей» объединил двух композиторов.

Может быть, в плененной Москве Кашин и играл тогда своего "Соловья". Услышим ли мы его снова?

В 1816-17 гг. Кашин снова обращается к опере. Его опера "Одне сутки царствования Нурмагаллы, или Торжество любви и добродетели" была сыграна в Москве в 1817 г .

В «Списке чиновников … Московского университета 1817 г .  [53]» значится «учитель музыки Лукиан Игнатий сын Жолио». Его биография пересеклась, вероятно, с Кашиным очень давно. Он окончил в Неаполе музыкальную гимназию и «сделан по экзамену профессором Академии св. Луки». В «потемкинские» годы учебы юного Кашина у Сарти, Жолио в 1790 г . «вызван был, - как записано в бумагах, - к светлейшему князю Потемкину в звании учителя предполагаемой Екатеринославской филармонической академии». Там они встретились впервые. В 1807 г . Жолио был принят учителем высшего музыкального класса Благородного пансиона при университете, «того же года вступил в подданство России», а в 1809 – стал учителем музыки и в университете. Старым друзьям было интересно встретиться вновь и поговорить на итальянском о тех юных годах (Жолио был на 1 год моложе Кашина). К 1817 г . Жолио уже имел чин губернского секретаря и у него было трое детей (14-20 лет). Их дружба, вероятно, продолжалась и в долгие университетские годы службы «учителя музыки» и «сочинителя музыки».

В эти же годы становится профессором права и брат Силы Сандунова Николай, известный юрист, вошедший в историю университета. Юрист Сандунов был близок к театру, переводил пьесы, руководил театральными постановками университетских студентов. С Сандуновыми завязывали дружеские связи многие дворянские семьи, имевшие свои домашние театры. Как помнит читатель именно его брат Сила Сандунов был одним из вдохновителей «освобождения Кашина» из крепостного состояния.

Большая дружба связывала Данилу Никитича с профессором литературы Мерзляковым - на его стихи он написал несколько романсов и песен, среди которых одна из знаменитых «Среди долины ровная…». Так что круг университетских друзей Кашина был довольно велик и значителен.

 

«Патриарх российской песни»

1820-е годы мало оставило следов в публикациях творчества Кашина. На сцену выходит целая плеяда молодых композиторов – А. Алябьев, Гурилевы, Дегтярев, Варамов, затем и наш классик М.И. Глинка, из смоленских дворян как и друг Кашина Сергей Николаевич Глинка.

В эти годы начинается его служба в университете по чинам. Итак, 4 декабря 1823 г . он получает чин коллежского регистратора, как назывался 14-й по «Табелю», самый нижний чин. Но, учитывая, вероятно, его длительную службу в университете, к этому была приписка «со старшинством с 12 января 1815 г .», что давало возможность получить следующий чин пораньше. Действительно, через 1,5 года, 11 апреля 1825 г . он « в губернские секретари пожалован со старшинством с 12 января 1818 г .», а еще через год 24 июня 1826 «в коллежские секретари произведен со старшинством с 12 января 1821 г .». [12, л. 169] Это уже 12-й класс по «Табелю».

Этот же послужной список 1827 г . указывает и 5 детей Кашина: Надежду 8 лет ( 1819 г .р.), Катерину 5 лет, Николая 4 лет, Анну 2 лет и годовалого Ивана  [54]. Большая семья требует значительных средств. А его возможности в это время, видно, стеснены.

Натансон сообщает о найденном им прошении Кашина этого же года. «С 1800 года, - писал Кашин, - состою я при императорском Московском университете и его благородном пансионе сочинителем музыки, и в продолжение 28-летнего моего при Университете служения всегда отправлял должность свою с усердием, жалованья же я никакого ниоткуда не получаю; а потому осмеливаюсь... всенижайше просить мне за службу мою жалованья хоть из суммы Университетского благородного пансиона»  [55].

Университет присоединился к просьбе Кашина. В результате было получено разрешение оплатить ему «из суммы Благородного пансиона» 150 рублей и из «хозяйственных сумм» университета 100 рублей — итого 250 рублей в год, то есть почти вдвое меньше, чем получал опытный учитель музыки на государственной службе.

Кашин в это время продолжает свою давнюю работу-заботу по сбору «Русских народных песен» и обработке их напевов для концертного многоголосого исполнения и разучивания «барышнями» в усадьбах.

В 1829 г . «сочинитель музыки при Императорском Московском университете» получает следующих чин – титулярного советника («со старшинством от 1824 г .»). Близится его 60-летие, и значит это его последний достигнутый чин.

В 1830 году в Россию приехала знаменитая немецкая певица Генриетта Зонтаг («германский соловей»). В начале 1830 года Кашин устраивает свой авторский вечер в Петербурге. Вероятно, именно здесь Кашиным первым была написана песня «Девицы-красавицы»  [56] на строки Пушкина из «Евгения Онегина» (1830) - как сообщалось при ее издании, «для исполнения знаменитыми певицами Зонтаг и Шобернехаф».

Многие народные песни в его переложении разошлись в «народ»: «Не белы снеги», «Что затуманилась, зоренька», «Ноченька», «Соловей, мой соловей».

В 1833- 34 г .г. он издает книгу «Русские народные песни, собранные и переложенные г-ном Кашиным» в 3-х частях, в которые вошли 108 песен, многие из которых были записаны им впервые.

«Вам, почтеннейшие Соотечественники, - писал Кашин во вступлении к первой книге песен, - посвящаю Песнопение нашей родины. Кому из Русских не по сердцу оно? Долговременно почерпал я из обильного источника наши лучшие народные песни, богатые собственною неподражаемою музыкою; внимательно вслушивался в их гармонию,- и передал бумаге во всей простоте напева народного, без украшений, без вымыслов, всегда разрушающих истинное достоинство такового рода музыки»  [57].

Кашин составляет сборники, рассчитывая, что и «не проходивший школу пения легко познакомится с напевами лучших народных песен по обработанным нотам для фортепьяно, то есть их можно будет и петь с фортепьянами и играть без пения»  [58].

Патриотическое начинание Кашина было с восторгом встречено современниками. «Наконец настала пора, - заявлял Николай Полевой в «Московском телеграфе»,- полному разгулью русской песни: теперь настала эта пора, и патриарх русского песельничества, Д. Н. Кашин, не мог выбрать времени лучше того»  [59].

Особое сочувствие вызывали кашинские принципы обработки песен. Ясная, не отягощенная украшениями мелодия, простые гармонии и ритм, близость к бытовому городскому романсу - все это, по тогдашнему мнению, должно было отличать подлинные обработки от всяческих псевдорусских подделок.

Это наиболее сохранившаяся часть творчества Кашина  [60]. Многие исследователи считают, что именно в русской песне Кашин проявил себя наиболее одаренным. До сих пор на тех или иных концертах исполняются эти его песни-романсы. Было приятно найти в Музыкальном зале ГРБ кашинские ноты известной теперь песни «Во поле березонька стояла» на 12 голосов, изданные в 1922 для ансамблей Красной Армии.

При поездке в СПб. в 1839 г . он сообщает друзьям, что намерен приложить к новому изданию «Русских песен» «подробное исследование истории и теории своего, столь любопытного предмета» на русском и французском языках»  [61]. Вероятно, там он встречается с В. Жуковским, вернувшимся из двухгодичной поездки в Наследником в Европу. Во всяком случает, ряд исследователей отмечает дружеские отношения поэта и композитора и сочинение последним нового хора на слова знаменитого поэта. Вероятно, это был духовный хор на слова «божественных стихов» поэта. Что это было за произведение и было ли оно последним, мы не знаем.

Организатор «Музыкального класса»

Кашину уже 69 лет. Но энергия его еще не иссякла. В 1840 году решается он повторить юный опыт 1790 г . - организовать музыкальное учебное заведение для своих соотечественников. Опытный музыкант и композитор открывает в Москве «Музыкальный класс».

«Потребность в музыкальном образовании, - писал Кашин спустя год после начала работы «Музыкального класса»,- распространяясь вместе с общею образованностью, делается у нас более и более ощутительною. Желая, по мере моих способов, содействовать распространению в любезном отечестве нашем сего благородного и высокого искусства, которому я посвятил всю жизнь свою, предполагаю устроить у себя, вначале в виде опыта, Музыкальный класс.

Цель моего заведения будет состоять единственно, в твердом и основательном изучении правил Музыки. Предметами учения полагаются: генерал-бас, игра на фортепьяно и пение по Италиянской методе. Зная языки Италиянский и Французский, надеюсь быть полезным и для иностранцев.

Учение будет производиться ежедневно, кроме главных праздников, по утрам, от 9 до 12 часов. Три раза в неделю будет класс для фортепьяно и три раза для пения. Правилом, руководствующим при сем, принимается, что отличным певцом и музыкантом без основательного знания музыки быть невозможно.

В Музыкальный класс принимаются люди всякого сословия. Условия будут зависеть от взаимного согласия отданного ученика с содержателем класса, смотря по способностям и способам учащегося. Двое бедных будут учиться безденежно.

Для испытания способностей учащегося полагается месяц.

Класс помещается в собственном доме г. Кашина  [62], за Смоленским рынком, в приходе Благовещения, что на Бережках под № 481»  [63].

Как показали исследования в архивах кашинская усадьба располагалась на почти сельской тогда Плющихе (номера домов 1917 г . №34 и 36, снесенных давно для строительства длинного жилого дома).

Основным педагогом школы был сам Кашин, обучавший пению, генерал-басу и игре на фортепьяно. Видимо, имели отношение к «Музыкальному классу» его дети Николай Данилович и Надежда Даниловна - оба хорошие пианисты, знакомые москвичам по их публичным выступлениям  [64]. Кстати, из этого класса вышел знаменитый певец Д.В. Куров, известный исполнитель арии Ивана Сусанина.

Чтобы перепроверить семейное положение Кашина на этот период, я заказал в архиве Исповедные ведомости Пречистенского сорока на 1841 г . И вот толстая книга в 800 страниц лежит передо мной. Разыскиваю запись по церкви Благовещения на Бережках, упомянутой в объявлении. Да Кашин здесь есть:

Запись под №41. «Дом титулярного советника Кашина.

213. Титулярный советник Данила Никитин Кашин 70 лет».

Тут же под номером 312  [65] значится его жена Анна Ивановна 41 года, и дети Надежда 24 лет, Николай 20 годков, Анна 18 лет, Иоанн 17, с которыми мы были уже знакомы по послужным списку. Но в списке детей значительное продолжение: Мария 7 лет, Александр 5 лет, Екатерина 4 лет. Оказывается жена его на 30 лет моложе мужа. Несомненно, что это была 2-я жена Кашина, а неизвестная 1-я умерла между 1824, когда родился Иван, и 1834 гг., когда родилась у новой жены дочь Мария… Обширнейшее семейство стало у Кашиных.

Вероятно, что дом, записанный в церкви, как дом Кашина был домом его жены (дом Кашиной, как и записано в объявлении), доставшейся ей в приданое или от 1-го мужа.

Организация класса стало последним проектом Кашина.

В том же 1841 г . Данила Никитич скончался. Точную дату (во всех его биографиях написано - «в декабре») удалось найти в открывшемся после полуторогодового перерыва фонде ЦИАМ. Там в Метрической книге  [66] церкви Благовещения на Бережках записано, что 25 ноября умер и 28 был отпет «отставной титулярный советник Даниил Никитин Кашин, 80 лет. 1841 года. Отпевали его священник Николай Герасимов с фамилией Попов с притчем.

«Литературная газета» в СПб. (11.1.1842 г., №2, стр. 38; редактор Ф.А. Кони, отец знаменитого юриста) откликнулась на его кончину большим некрологом, в котором отметила его особое дарование как собирателя песен и что «он был настоящим русским человеком… добрый как песни, которые он очень любил». Она и сообщила что композитор скончался на 72-м году жизни и был похоронен на кладбище Донского монастыря.

Как сложилась судьба его обширной семьи пока неизвестно. Недавно найдено сообщение 1851 г . об его сыне Иване, служившим коллежским регистратором в Московском земском суде и жившим все в том же «доме Кашиной», его матери принадлежавшем…

Дом Кашиных на Плющихе был всего метрах в 150 от церкви Благовещения, которая стояла на высоком берегу Москвы реки. Москвоведы отмечают обширность этой усадьбы Кашина, поэтому нужно было посмотреть в архивах и планы усадьбы. Так может быть, они подскажут, кому дом принадлежал ранее, и уточнят фамилию и сословие Анны Ивановны.

В соседнем с ЦИАМ архиве, в ЦАНТДМ, хранятся старинные планы земель и всех переделок в доме. Заказываю по описи 16 по улице Плющиха дела 622 и 623, касающихся земель под старым №481, сообщенным в том старом газетном объявлении о школе. Но пока удалось получить только планы соседнего владельца. У него почти такой же участок как у Кашиной – размером 45 саженей на 12 (94х25 кв.м = 25 соток). Главные дома у всех фасадом выходили на Плющиху. За ним хозяйственные постройки и большой сад в получастка (23х12 саж). Тихое и приятно место для стариковства. Дом оставался во владении Кашиной до 1877, когда он перешел к купцу Данилову, а затем Дмитриеву.

Теперь на этом месте длинный дом типа Китайской стены, занявший участки старых домов №30-42. Церковь, где отпевали Кашина, тоже уничтожили в 1930-х гг. Но уже вышло Решение мэра Москвы Лужкова о включении ее в Программу восстановления. Мы обязательно присоединимся к празднику освящения этого храма, да, может быть, к этому времени удастся найти и разучить с нашими церковными хорами одно из его духовных песнопений.

…Осенью 1881 г . соседний с кашинским дом (№36) у некоего Караулова купил поэт Афанасий Фет (Шенщин). Жил он здесь только зимние месяцы, а летом в своих обширных имениях, где он поставил успешное хозяйство, дававшее уверенный достаток. Здесь им написано немало «зимних» стихотворений. У него на Плющихе в гостях бывала вся поэтическая элита Москвы.

Через полвека после Кашина, в конце 1897 г. в этой же церкви был отпет известный композитор А. Дюбюк, автор многих популярных романсов и песен и классических произведений. Синодальный хор исполнил над ним богослужебную музыку П. Чайковского. Так что церковь эта стала «музыкальной».

У поэта Вячеслава Ходасевича, жившего в 1920-м году в «кашинском» крае Москвы, нашлось интереснейшее белые стихи, связанные с церковью Благовещения на Бережках и… косвенно с Кашиным (привожу в сокращении) :

 

 

 

Музыка

Всю ночь мела метель, но утро ясно.

Еще воскресная по телу бродит лень,

У Благовещенья на Бережках обедня

Еще не отошла. Я выхожу во двор.

Как мало все: и домик, и дымок,

Завившийся над крышей! Сребророзов

Морозный пар. Столпы его восходят

Из-за домов под самый купол неба,

Как будто крылья ангелов гигантских…

…И музыка идет как будто сверху.

Виолончель... и арфы, может быть...

Вот хорошо играют! … А небо

Такое же высокое, и так же

В нем ангелы пернатые сияют.

 

Да…, может быть, именно музыка Кашина донеслась через столетие до поэта, столь чутко слушавшего и землю, и облака.

 

***

В 2006 г . исполнилось 200 лет со дня издания Кашиным патриотического «Журнала Отечественной музыки». Хороший повод большим вечером его памяти отметить творчество композитора, чья жизнь была тесно связана с нашим краем и многими замечательными людьми того времени.

P.S. Сочинения Михаила Глинки и других классиков русской музыки как бы притушили замечательное своеобразие доглинковских композиторов, чье творчество, несомненно, сказывалось и на «классиках». Приятно, что время от времени, в эфире все-таки звучит музыка тех лет.

***

У меня уже собрались ноты нескольких его «Вариаций», романсов и песен. Коллекция эта будет пополняться. Мой E-mail: groven@rambler.ru . Ноты внутри Фрязино могут быть переданы по локальной сети. Пишите.

 

Литература:

1. Кашин Д.Н. Русские народные песни. М., 1959. (переизд. 1833- 34 г .).

2. Глинка С. Н. Записки. СПб., 1895. С. 178.

3. «Московские ведомости» 24.3.1800 №24, с. 631 и др.;

4. Левашова О.Е. Кашин Д.Н. //Очерки по истории русской музыки. 1790- 1825. М ., 1956. Романс и песня. А.Д. Жилин, Д.Н. Кашин. Стр. 98-142.

5. Натансон В.А. Из музыкального прошлого Московского университета. М., 1955. (о работе Кашина Д.Н. в ИМУ)

6. Натансон В. Прошлое русского пианизма. Музгиз. 1960. Стр. 195-223.

7. История русской музыки в нотных образцах. Т. 2. М .-Л., 1949.

8. О Музыкальном классе г. Кашина // Москвитянин. 1841. Ч. 2, № 3. С. 242-243.

9. Ровенский Г.В., Бибиков Н.Г. Родословная Бибиковых. Фрязино, 1996.

10. Ровенский Г.В. Время Бибиковых. Кашин. //200 лет Храму Гребневской Богоматери. Фрязино, 1991.

11. Ровенский Г.В. Соловей Кашина и Алябьева// г-та «Время», 1992.

12. Послужные списки чиновников, служащих в Московском университете. 1827 г .//ЦИАМ ф.418 оп. 486 д. 112. Л . 168об-169.

13. Метрические книги церквей Пречистенского сорока. ЦИАМ ф. 203 оп. 745 д. 361, л . 171 об. Запись о смерти и отпевании Д.Н. Кашина.

 

Примечания:

[1] В разных изданиях - разные годы рождения. По нашему мнению – 1771 г .р.

[2] В настоящей работе использованы материалы и примечания главного исследователя творчества Кашина В.А. Натансона из его книг, а также работы других исследователей по истории музыки и собственные исследования автора.

[3] У Гаврилы Ильича Бибикова по смерти матери в 1773 г . была небольшая деревенька в Тверской губернии у Медного, как упоминала в своем Дневнике путешествий сестра его Екатерина Ильинична Голенищева-Кутузова. Но мне пока не удалось найти эту деревню рода Шишковых. Вот она может рассматриваться как возможное место рождения композитора. Около 1783 Бибиков приобрел также село Шкинь в Коломенском уезде.

[4] Для будущих исследователей укажем возможные даты его крещения – 10 дней именин у Даниилов: 16 февраля, 4 марта, 7 апреля, 23 мая, 10 июля, 30 августа, 21 сентября, 11, 17 и 20 декабря.

[5] Глинка С.Н. Записки. М., 1895, стр. 177-178. Письмо и рассказ - см. ниже.

[6] Исследователь В. Натансон считал годом его рождения 1770. [6, 196]

[7] Бибиков В. И. (1746-1787). Тайный советник. Писатель, актер-любитель, организатор русского театрального дела. Инженер-капитан, камер-юнкер 1762. Большой друг бр. Орловых - в день переворота "ехал верхом около Екатерины II из Петергофа в СПб.". В 1768 - директор русского театра, 1772 камергер. В1779 по его попечению и плану было открыто первое русское театральное училище, которое сделалось рассадником русских актеров. Автор комедии "Лихоимец", имевшей большой успех на петербургских и московских сценах. В 1786 театры переданы в его попечение [Род Юреневых,226] .”Строгий ценитель сценического искусства и сам прекрасный актер” [84]. (сноски по [9]

[8] Илья Александрович Бибиков (1698-1784) – «ученейший генерал» XVIII века, строитель многих укреплений. Свои дома в СПб. уже имели и его старшие дети – Аграфена (за И.М. Толстым) и Евдокия (за И.Л. Голенищевым-Кутузовым) и указанный уже генерал Александр Ильич, вошедший во все энциклопедии.

[9] Первая жена Татьяна Яковлевна, ур. Твердышева, умерла при родах в 1782 г .

[10] Джузеппе Сарти (1729, Фаенца - 1802, Берлин), автор множества опер и хоров.

[11] Ариосто (1474-1533) и Тассо (1544-95) – итальянские поэты эпохи Возрождения, по произведениям которых поставлено немало драм и сочинено романсов.

[12] Вероятно, 1 мая 1787, на празднике в честь приезда императрицы в Кременчуг.

[13] Вокруг Очакова. 1788 год. (Дневник очевидца). «Русская старина», 1895, сентябрь, стр. 211-212.

[14] Автор благодарит М.Ю. Коробко за поправки к этому списку.

[15] Феер – капельмейстер графа Шереметева – примечание Натансона .

[16] Так назвали тогда по традиции фортепиано.

[17] Внучка генерала, дочь Софьи Гавриловны и ее дальнего родственника Ивана Петровича Бибикова, Екатерина Ивановна (в замужестве Раевская) оставила воспоминания (хранятся в ее фонде в ГЛМ) о своей родне, частично опубликованных в конце XIX в.

[18] «Московские ведомости», 1790, 13 марта, № 21, стр. 314.

[19] Эти произведения до сих пор музыковедам не удалось обнаружить.

[20] С. Смирнов. История Троицкой Лаврской семинарии. М.. 1867, стр. 396.

[21] Московские ведомости», 1791, 8 марта, № 20. Разные известия, стр. 350. В объявлении Кашин ошибочно назван «Данилой Калининым».

[22] Воспоминания Екатерины Ивановны Раевской. «Исторический вестник», 1898, ноябрь, стр. 549.

[23] «Моск. ведомости», 1798, 27 февр., № 17. Особое прибавление, стр. 369-370.

[24] В рукописной «Книге входящих в Московскую цензуру и исходящих из оной оригиналов» за 1799 год сделана следующая запись: «Опера Лодоиска в трех действиях перевел с французского служитель генерала Бибикова Данило Кашин» (МОГИА, ф. 31, св. .1, оп. 1, № 2, л . 16 об.).

[25] Макаров М. Н. Карин и Костров. Записки прежних лет // Маяк современного просвещения и образованности, 1840. – Ч. 4. – С. 135-139.

[26] Так он назван в 1800 в послужном списке 1827 г . //»Список чиновников служащих в Московском университете на 1827 г .»

[27] Петровский театр сгорел в 1805 г . Потом на его месте построят Большой Петровский театр, известный нам теперь как Большой театр. Ранее в 1807 г . Карлом Росси построен великолепный деревянный Новый императорский Арбатский театр (на сегодняшней Арбатской площади, где памятник Гоголю).

[28] «Московские ведомости», 1800, 24 марта, № 24, стр. 631.

[29] Ноты к знаменитому «Сборнику Кирши Данилова» были напечатаны только через 12 лет после Кашина.

[30] «Санкт-петербургские ведомости», 1806, 7 сентября, № 72. Известия, стр. 819.

[31] 2 Первые 6 тетрадей (или номеров) «Журнала Отечественной музыки» вышли в свет в 1806 году. (См. «Московские ведомости» 1806, 16 июня- ,17 ноября, №№ 48, 58, 71, 79, 92, стр. 97,1, 1145.. 1350, 1511, 1775). Остальные 6 были напечатаны в 1809 году и, судя по газетной публикации, раздавались подписчикам. (См. «Московские ведомости», 1809, 28 апреля, № 34, стр. 807-808). До сих пор обнаружены только первые шесть тетрадей.

[32] Мерзляков Алексей Федорович - известный критик и поэт (1778 - 1830). Из небогатой купеческой семьи Пензы. Ок. гимназию при университете и курс, преподавал словесность в университете и при домашних занятиях с Лермонтовым и др.

[33] «Русский архив», 1866, стлб. 648-649.

[34] См. Письма В. А. Жуковского к А. И. Тургеневу. М. 1895. с. 28, 29 и 31.

[35] Часть романсов Кашина на слова С. Глинки, П. Шаликова и других поэтов опубликована в журнале «Аглая», 1809-1810/

[36] «Московские ведомости», 1807, 20 февраля, № 15, стр. 320.

[37] 5 См . Об управлении моcк, импер. театром П. Н. Приклонским с 1805 года по 1808 год). «Сборник старинных бумаг, хранящихся в музее П. И. Щукина», М., 1902, ч. 10, стр. 500.

[38] Ольга Прекрасная. Героическая опера. «Аглая», 1809.. февраль, ч. 5, стр. 67-68. Музыка этой оперы Кашина не найдена.

[39] «Московские ведомости», 1812, 10 апреля, № 29. Объявление.

[40] В старину это была музыка на бычьих «рогах», но к концу XVIII века она была заменена изготовленными духовыми инструментами на одну ноту. Было большим искусством дирижировать таким оркестром.

[41] Слова Н.М. Карамзина, 1793 г . «

[42] Прекрасно! Великолепно!

[43] Так назвалась всероссийская выставка-ярмарка до оборудования специального городка под Нижним Новгородом («нижегородская ярмарка»).

[44] Кашин Д.Н. «Друзья! Враги грозят нам боем...»: Авангардная песнь пред боем: [Для голоса и хора с аккомп. фп.] / Начальствовавшему Авангардом Армии г-ну генералу от инфантерии всех Российских и разных иностранных орденов кавалеру графу Михайле Андреевичу Милорадовичу усерднейше посвящает сочинитель музыки Данила Кашин; Слова Федора Глинки. – М.: Коп, [1812]. – 3 с.

[45] 1-й пех. корпус графа Витгейнштейна П.Х. стоял прочным заслоном на дороге Москва-Петербург, охраняя СПб. от движения войск Наполеона в ту сторону. У него произошло несколько успешных сражений с разведотрядами французов.

[46] Полевой. Мои воспоминания о русском театре и русской драматургии (Письма к Ф. В. Булгарину). «Репертуар Русского театра», 1840, т. 1, кн. 2. Отд. «Материалы для истории русского театра», стр. 5.

[47] Мысли о Русском концерте, данном в доме Его превосходительства П. А. Познякова Д. Н. Кашиным. «Русской вестник», 1814, кн. 9, стр. 63-64.

[48] 2 «Северная почта», 1814, 21 марта, № 23.

[49] Корсаков, Петр Александрович (1790 - 1844). Переводчик голландских поэтов, издатель нескольких литературных журналов, писатель, цензор. В 1812 – в ополчении, в 1813 определен в контору Дирекции императорских театров.

[50] Couplets en russe sur l'air de m-r Kachin «Защитника Петрова града» а la gloire de S.M.I. Alexandre Premier, Autocrate et Empereur de toutes les Russies, chantйs sur le thйatre national, devant S.M. l'Imperatrice Maria Feodorovna: «Герои, грозны чада славы!». – St. Petersbourg: chez Dalmas, [1814] (Куплеты на мелодию песни Кашина «Защитника Петрова града», во славу Его Императорского Величества Александра I, Самодержца и Императора Всея Руси, петые в национальном театре в присутствии Ее Величества Императрицы Марии Федоровны): [Для солиста и хора в сопровождении фп.]. – СПб.: Дальмас, [1814] – 4 c.

[51] 28.4.2004 Марио Корти. Ликуй Москва. Передача по р/ст. «Свобода». www.svoboda.org/programs/OTB/2004/OBT.082104.asp

[52] Он был включен Россини вставной частью (урока музыки) в опере «Севильский цирюльник».

[53] ЦИАМ ф. 418 оп. 486 д. 8

[54] Почему-то нет тех «малолетних детей», из-за которых, по словам Глинки, Кашин остался в Москве 1812 года.

[55] Архив Моск. университета. ЦИАМ ф. 418 Папки Совета за 1827 год. Д. №535.

[56] Недавно эту песню исполнил с триумфом концертный ансамбль «Орфарион», и я ищу запись его концерта.

[57] Русские народные песни, собранные и изданные для пения и фортепьяно Даниилом Кашиным, кн. 1. М ., 1833.

[58] К[нязь] Ш[аликов]. О новых музыкальных изданиях г-на Кашина. «Московские ведомости», 1832, 7 мая, № 37, стр. 1659.

[59] Н. А. Полевой. Об издании собрания Русских народных песен Д. Н. Кашиным. «Московский телеграф», 1833, сентябрь, № 18. Отд. «Смесь», стр. 267.

[60] Этой грани творчества Кашина несколько десятков страниц посвятила кандидат искусствоведения Левашева О.Е. в работе [4, 98-142]

[61] «Северная пчела», 1839, 13 июня,, № 130. Отд. «Журнальная мозаика», стр. 518. Петербургские связи Кашина совершенно невыяснены. Есть основания думать, что он не только часто наезжал в Петербург, но подолгу жил там.

[62] «Московская адресная книга» на 1842 г . сообщает: «титулярный советник Кашин Данило Никитич прож. в Хамовнической части Москвы, в 5 квартале, в приходе церкви Благовещения на Бережках, на Плющихе бол. ул. дом Кашиной, 481».

[63] 1 О музык. классе г. Кашина. «Москвитянин», 1841 ч 2 № 3. Отд. «Смесь», с. 242-3.

[64] См. «Московские ведомости», 1839, 8 марта, № 19. Отделение 2-е, стр. 292, там же, 1841, 1 марта, № 18. Отделение 2-е, стр. 280.

[65] Счет шел отдельно по мужчинам и женщинам.

[66] ЦИАМ ф. 203, оп. 745 д. 361 Метрические книги церквей Пречистенского сорока, л. 171 об.

Поделитесь с друзьями