Некоторые выдержки из документов, литературных и статистических источников
Е.Н.Маслов
«Люди из их среды [рабочих] наиболее рассудительные очень здраво и верно объясняют причины, вызывающие truk-system [оплата труда рабочих не деньгами, а товарами из лавки хозяина]. По их мнению, причиной этого служит нерасчетливость заводчика и неразумное расширение им производства далеко за пределы того, что дозволяют его средства: уделяя слишком большую часть имущества на покупку, например, материалов или на постройки и снаряды, он не имеет денег для полной расплаты с рабочими и прибегает ко всем незаконным средствам для исправления своего положения. По мнению этих лиц, заводчики должны делить весь свой капитал на несколько частей, затрачивая одну, как основной, другую, как оборотный; части эти должны быть в полном соответствии; известная доля должна быть назначаема для расплаты с рабочими. В Гжели только 2–3 фабриканта ведут дела строго, благоразумно и пользуются большой приязнью мастеров».
(Исаев А. Промыслы Московской губернии. Том II. М. 1876)
«Единственным документом, гарантирующим правильные рассчеты хозяина с работником, служит рассчетная книжка, которая должна быть у каждого рабочего; у хозяина же имеется общая для всех рабочая книга. Расчетные книжки часто забываются рабочими дома и правильное записывание забранных денег и товара поручается добросовестности хозяина. Подсчитывание книжек производится несколько раз в год, как придется, смотря по обстоятельствам; более же постоянными днями для расчета считаются: Рождество, Святая неделя, Троицын день и Воздвиженье».
(Орлов В., Боголепов И. Промыслы Московской губернии. Вып. 1. М. 1879)
«Рабочий день в Гжельских мастерских заключен в пределы между 4 часами утра и 8 вечера. Горшечники, работающие семьями, не ставят для себя обязательным каких-либо часов для начала и окончания труда. У кирпичников, коих производство длится только 4 месяца, работа начинается и оканчивается на заре. На заводах строго блюдут за началом работы в назначенный час. Получающие сдельную оплату, пользуются большей свободой, начиная и оканчивая работу по своему усмотрению. Оплачиваемые повременно, остаются в мастерской до урочного часа. Молольщики оговаривают себе от хозяев 1 часовой послеобеденный отдых».
(Исаев А. Промыслы Московской губернии. Том II. М. 1876)
«Рабочий год обнимает все время, свободное от полевых работ.
Низкое состояние земледелия в Гжели позволяет многим крестьянам всецело отдаваться промыслу. Горшечники начинают работу около Успенья, по окончании сенокоса, и продолжают с перерывами в апреле и мае, посвящаемых сеянию, до Казанской 8 июля. Их рабочий год заключает в себе 200 дней. На заводах есть рабочие, не отрывающиеся для земледелия вовсе; для таких промышленный год состоит из 250 дней. Праздники справляются очень усердно. Храмовый праздник Егорья справляется целую неделю. Несколько дней у работы отнимают ежегодно устраиваемые крестные ходы с Иконой Божьей матери из Бронницкого собора. Нужно упомянуть о нередких прогулах, понедельничаньях и других случаях, отнимающих от промышленного года 15–20 дней» .
(Исаев А. Промыслы Московской губернии. Том II. М. 1876)
«ХОЗЯИН небольшой мастерской ничем не отличается от своих наемных рабочих; побуждаемый личными интересами он работает наравне с ними, даже усерднее их. Крупный промышленник обращается с рабочими свысока, относится строже к сделанному мастером малейшему промаху; мелкий же отличается гораздо большей снисходительностью. Это обстоятельство, по всей вероятности, вытекает из того, что рабочие крупного заведения всегда находятся в значительных долгах у хозяина и вследствие этого прочно прикреплены к его мастерской» .
(Промыслы Московской губернии. Выпуск III //Сборник стат. сведений...
Т.VII. Вып. 1. М. 1882)
«В будни, по окончании занятий, и преимущественно в праздничные дни рабочие, живующие в том же селении, где находится хозяйская мастерская, собираются в нее и, устроив складчину, посылают за вином; начинается игра в карты, обыкновенно сопровождаемая сильным шумом. Появлением в мастерской хозяина рабочие нисколько не смущаются: шум и ругань не прекращаются и на долю хозяина перепадает не мало обидных для него острот. С детьми хозяина рабочие обращаются довольно бесцеремонно; называют их уменьшительными именами.
Резкая противоположность между хозяином и работником обнаруживается в те дни, когда производится выдача рабочим денег и разных предметов потребления. Такими днями бывают обыкновенно субботы и вообще дни перед большими праздниками. Хозяин с суровым видом сидит за столом; перед ним лежит рассчетная книга, носящая здесь название «ребячьей» книги (работников хозяева называют иногда ребятами). Работники входят в комнату хозяина поодиночке; остальные дожидаются около двери. Хозяин встречает каждого рабочего однообразным вопросом: «ты зачем?» или «ты, что скажешь хорошенького?» Мастер робко излагает свою просьбу, которая в весьма редких случаях исполняется хозяином так, как этого желалось бы работнику; в большинстве же случаев деньги или товар выдаются в гораздо меньшем сравнительно с просимым количеством, или же – и это случается нередко – следует совершенный отказ. Хозяин во всяком случае считает обязанностью сделать каждому работнику замечания вроде следующего: «ведь вот ты, братец, то и дело за деньгами к хозяину лезешь; давно ли брал? А о старом-то долге ты и думать позабыл. Ты того не хочешь понять, что хозяину-то деньги, может быть, понужнее, чем тебе» и т. д. При отказе в деньгах рабочий готов взять вместо их чаю, сахару и пр., чтобы только не уйти с пустыми руками».
(Промыслы Московской губернии. Выпуск III //Сб. стат.сведений...
Том VII. Вып. 1. М. 1882)
«...определяется следующий порядок развития кустарного ткачества в Московской губернии: с самых отдаленных времен ткачество составляло домашнее занятие крестьян, при чем производство имело в виду лишь личное потребление, несколько позже появилась выработка льяных и рубых суконных тканей для рынка; с начала XVIII столетия начало распространяться производство шелковых тканей, которое постепенно развивалось и наконец охватило большинство уездов; с настоящего столетия суконное производство начинает исчезать из крестьянских изб, а шелковое производство концентрируется в ограниченных местностях Богородского и Коломенского уездов, в то же время начинает развиваться выработка тонких шерстяных тканей и наконец с 1822 года появляется бумажное производство, которое начинает вытеснять все остальные роды ткачества и в некоторых местностях является преобладающим занятием крестьян во все свободное от земледельческих работ время».
(Промыслы Московской губернии. Вып.V //Сб. стат.сведений...
Том VII. Вып. 1. М. 1882)
«...ткацкий промысел принадлежит к числу тех занятий, развитие которых способно было бы в значительной степени поддержать благосостояние крестьян, не отвлекая их в то же время от сельскохозяйственных занятий, следовательно, не отнимая того прочного основания, которое дало бы им возможность противостоять пред промышленными кризисами, от которых часто гибнут мелкие производители, всецело отдавшиеся промышленным занятиям».
(Промыслы Московской губернии. Вып.V //Сб.стат.сведений...
Том VII. Вып. 1. М. 1882)
«В д. Большой Двор все население от мала до велика занято изготовлением шелковых и полушелковых платков. Часть мужского населения снует основы. Заработная плата среднего ткача 1 руб. и больше в день... Все это население работает на двух хозяев, собственников мастерских, которые имеют в Москве лавки для продажи выработанных платков. В скором времени у этих хозяев появится конкурент в лице одного местного жителя, который выстроил уже каменный корпус для постановки в нем самоткацких станков»
(В. Г. Беляков. 1900 г.)
«В с. Рязанцы Аксеновской в. домашнее ткачество шелковых изделий стало затихать вследствии дороговизны шелка... скупщики же шелковых материй домашнего изделия дают за товар прежнюю цену. Все хозяева-кустари всю зиму и весну работали плохо, и дело это теперь в упадке»
(М. А. Белкина. 1900 г.)
«Ручное ткачество шелковых материй в с. Ансерове Гребневской в. с каждым годом падает и заменяется механическим. Все гладкие материи работают теперь на самоткацких станках, а на ручных станках выделываются только самые тяжелые и фасонные ткани и парча. Ткачи полагают, что в скором времени и эти материи будут вырабатываться машинами. Местные кулаки сельца Жаркова... раздают шелк крестьянам, которым назначают очень низкую поаршинную плату, причем денег никогда не выдают, а крестьяне должны забирать у них в лавках чай, сахар, мыло, масло и другие припасы, все по крайне завышенной цене. Местные кулаки имеют при этой операции двойную наживу: на лавочном товаре самого низшего сорта и на номинальной поаршинной плате. А что они получают за тканье материй с московских фабрикантов – это сохраняется в тайне»
(А. Н. Зверев. 1900 г.)
«... фабриканты теснят нас и гнут в бараний рог, и вместо денег платят дрянным ситцем, табаком, булками. Бархотчики и плюшевщики шибко бедствовали нынешней зимой»
(Крестьянин Ямкинской в. 1900 г.)
«...практикуется по-прежнему укоренившийся издревле отхожий промысел – ходить в сбирку: просить на яко-бы погорелое место и вообще по случаю какой-либо крестьянской беды, на какой-либо погоревший храм или скит и т. п. – и все эти поборы производятся по фальшивым документам».
(Я. С. Трусов из Запонорской в. 1900 г.)
«За работу гребенщики с. Хотеичи получают не деньгами, а харчами по очень высокой цене. Вследствии неоднократных жалоб на уплату, противно закону, продуктами вместо денег, хозяева стали выдавать рабочим расчетные книжки, в которые по субботам записыается, что выдано столько-то заработанных денег, но этих денег все-таки никогда не выдают, а платят по-прежнему товарами плохого качества, оцениваемыми по самой дорогой цене. Писанный закон, воспрещающий уплату товаром, вовсе не действует, и все местное население гребенщиков находится в своего рода крепостной зависимости у хозяев» (К. Симонов из с. Хотеичи).
(Промыслы и неземледельческие заработки крестьян Моск. губ.в 1899–1900 г. //Стат.ежегодник Моск. губ. за 1900 г. М. 1900)
«Воронцов Николай Степанович (23 г.), его мать Татьяна Ивановна (50 л.), братья Михаил 15 л., Никифор 13 л., Василий 9 л., сестры Александра 19 л., Антонина 6 л. Село Кудиново.
До 1917 г. и после до 29 г.имел кирпичное кустарное производство, 2 горна, с применением наемной силы в 5 человек.
Лишен избирательных прав в 28 г., восстановлен в 30 г. районной избирательной комиссией, подвергался раскулачиванию, отменено РИК-ом, имеет в хозяйстве: дом 24х12 с прирубом, остальное имущество изъято за неуплату налога, налогом облагался в 28 г. – 600 р., в 29 г. – 2200 р., в 30 г. – 3400 р., а/с [антисоветски] настроен, отец выслан за а/с агитацию органами ОГПУ. От 17/VII согласно постановления собрания колхозно-бедняцко-середняцких масс, утвержденному Пленумом сельсовета – выслать всю семью как кулаков эксплуататоров, мешающих проведению мероприятий сов. власти».
(Дело с материалами и списками на лиц, осужденных тройкой кулацких хозяйств, по Ногинскому району Московской области на 275 листах. 1931 г. Горархив)
«Дешин Михаил Федорович (40 лет), жена Мария Васильевна (32 г.), дети: Виктор 9 л., Алексей 8 л., Лидия 6 л., Нина 4 г., Федор 3 г., деревня Загорново.
До 17 г. и после до 30 г. занимался огородничеством и торговлей овощами с применением наемной силы в своем хозяйстве до 6 человек, связан с крестьянством, права голоса не лишался, ввиду сокрытия наемной силы председателем сельсовета, в хозяйстве имеет: дом 9 х 16, двор 9 х 16, сарай 10 х 15, лошадь, корова, налогом облагался в индивидуальном порядке в 28 г. – 150 р., в 29 г. – 400 р., в 20 г. – 3000 руб., а/с настроен. Согласно постановления общего собрания колхозных и бедняцко-середняцких масс, утвержденного Пленумом с/совета, вся семья подлежит выселению как кулацкая, применявшая наемный труд в своем хозяйстве и противодействуя (так в тексте) постановлениям правительства и партии».
(Список утвержденных кулацких хозяйств...//
Дело с материалами и списками...1931 г. Горархив)
«Богачев Павел Васильевич, 60 лет, в семье: жена, сын с женой и двумя детьми 6 л. и 1 г. 8 м., д. Подвязново.
До революции и после до 30 г. занимался огородничеством с наемной силой и занимался извозом, лишен избирательных прав в 1928 г., восстановлен в 1930 г. районной избирательной комиссией, подвергался раскулачиванию, отменено ВИКом, имущественное положение: дом 10 х 12, двор 12 х 12, лошадь, корова, налогом облагался в индивидуальном порядке: в 28 г. – 230 р., в 29 г. – 900 р., в 30 г. в общем порядке, а/с настроен. 16–17/VII согласно постановления общего собрания колхозно-бедняцких масс, утвержденного Пленумом сельсовета – выслать всю семью как кулака эксплуататора».
(Список утвержденных кулацких хозяйств...//
Дело с материалами и списками...1931 г. Горархив)
«Калашников Дмитрий Иванович, 27 лет, в семье: мать 58 лет, брат (20 л.) и сестра (12 л.). Дер. Вишняково.
До 1917 г. и после 1927 г. занимался бакалейной торговлей и кустарным производством по выработке кирпича с наемной рабочей силой до 3 чел., в 1929 г. лишен избирательных прав как торговец с наемной силой, в 30 г. восстановлен сельсоветом, по настоящее время занимался крестьянством, имеет хозяйство: дом 16 х 10, двор 35 х 20, лавочка – два сарая, лошадь, налогом облагался в общем порядке, в 28 г. – 120 р., в 29 г. – 150 р., в 30 г. – 320 р., в Красной Армии не служил, среди крестьян имеет авторитет, а/с настроен, отец выслан ОГПУ за а/с агитацию на 5 лет. От 17/VII. 31 г. согласно постановления общего собрания колхозных и бедняцко-середняцких масс, утвержден. Пленумом сельсовета все семейство подлежит высылке как кулака эксплуататора торговца с наемной силой, закабаляющего местное крестьянство, мешающего проведению мероприятий советской власти» .
(Список утвержденных кулацких хозяйств...//
Дело с материалами и списками...1931 г. Горархив)
«Новиков Григорий Иванович, 47л., в семье: жена 38л., 7 детей, в том числе четверо от 4 до 8 лет. Деревня Ельня.
До революции и до 28 г. занимался кустарничеством по производству мешков, имел раздаточную контору, с 28 по 30 г. скупка и перепродажа молока, в 30 г. лишен избирательных прав. в 31 г. ВИКом (волостной исполнительный комитет) восстановлен, в Красной Армии не служил, намечался под раскулачивание, РИКом (районный исполнительный комитет) отменено, имеет: дом 9 х 12, двор 10 х 12, одна корова, в настоящее время занимается крестьянством, среди крестьян имеет авторитет».
(Список утвержденных кулацких хозяйств ...//
Дело с материалами и списками...1931 г. Горархив)
«Соленов Петр Дмитриевич, 44 г., в семье: отец – 90 лет, жена-42 г., дети 6 чел. в возрасте от 2 до 10 лет. Деревня Клюшниково.
До революции и до 30 г. занимался огородничеством с применением наемной силы 5 чел., с 28 по 29 гг. был лишен избирательных прав, областью восстановлен., налог в 29 г. – 190 р., в 30 г. – 1200 р., имеет: дом 2-х эт. 10 х 10, двор 20 х 10, сарай, лошадь, корова».
(Список утвержденных кулацких хозяйств... //
Дело с материалами и списками... 1931 г. Горархив)
Поделитесь с друзьями