Николай Иванович Брунов

Штрихи к портрету

А. Любавин

В конце 1998 года было торжественно отмечено 100-летие со дня рождения выдающегося русского учёного и педагога Николая Ивановича Брунова (13.11.1898 – 25.11.1971), посвятившего свою жизнь изучению мировых архитектурных творений и открывшего миру восхитительную красоту древнерусского церковного зодчества.

4 и 5 декабря того года в Московском архитектурном институте и в городе Электроугли (Ногинский район Московской области) прошли научная конференция и вечер памяти, посвященные этому юбилею. Коллегами, бывшими учениками, последователями и почитателями Н.И. Брунова в те дни были сделаны интереснейшие доклады, они поделились воспоминаниями о его жизни и творчестве. Сегодня стало возможным рассказать о том, что до недавнего времени было не известно даже очень близким людям этого человека, что было его тайной: о его родословной, родителях и предках

Корни этого знатного рода, к которому принадлежал Н.И. Брунов, уходят отчасти в исторические глубины Богородского края. Они накрепко переплелись с историей храма Святой Троицы в сельце Каменке Васильевской волости Богородского уезда (ныне г.Электроугли) и церкви святого великомученика Никиты погоста Лужки Быковской волости Бронницкого уезда (ныне с.Строкино Раменского района).

Его отец, Иван Петрович Брунов (г.р. 1875), был одним из трёх сыновей (другие – Александр и Владимир) богородского купца 2-й гильдии, потомственного почётного гражданина и предпринимателя Петра Григорьевича Брунова (1840-1902). Купеческий род Бруновых был широко известен в дореволюционной России. Обуховские ковры принесли в своё время заслуженную славу основателю российского ковроткачества Михаилу Матвеевичу Брунову, двоюродному брату Петра Григорьевича.

1880-1890 годы были очень плодотворными в жизни Петра Григорьевича (6.06.1840 – 21.06.1902), после того, как он купил земельные и лесные угодья в Бронницком и Богородском уездах. Тогда же он приобрел и привёл в порядок старые и построил новые небольшие ткацкие заведения (полукустарные фабрички) по производству сукна, парусины, мешковины, клеёнки и даже ковров. Несколько таких заведений располагалось и в небольшом принадлежавшем ему сельце Каменке - "Любимовское тож", близ станции Кудиново Московско-Нижегородской железной дороги. Здесь же возле рукотворного Каменского пруда в окружении старинного липового парка, от которого сейчас остались лишь редкие исполины-деревья, находилась уникальная старинная усадьба, дошедшая до нас в сильно изменённом виде, с трёхэтажным заброшенным каменным дворцом XVIII века, выполненным в редком стиле русской неоготики Екатерининской эпохи, и двумя двухэтажными флигелями. Она была куплена П.Г.Бруновым предположительно в 1886 году.

С 1893 года Пётр Григорьевич состоял в Московском купечестве и имел собственные склады в Москве на Никольской улице в доме Алексеева, в подвальном этаже Верхних Торговых рядов (ныне ГУМ), а также на Нижегородской и Ирбитской ярмарках, где он вёл торговлю своей вышеназванной продукцией.

Традицией русских православных предпринимателей, мечтой всей их жизни было возведение храмов. Знали и помнили они, что "доброе имя лучше большого богатства" (Пр.28.1). Поэтому и строили по всей Руси сотни тысяч храмов, часовен, богаделен, школ, творили добро неимущим и бедным людям, тем самым служа Богу и спасая свою душу. В роду Бруновых всегда говорили: "Богатство от Бога, и Он потребует отч ё та, как ты им распорядился". Как и все русские предприниматели, Бруновы всемерно помогали Матери-Церкви, активно участвовали в духовной жизни в местах своих владений. На деньги этого замечательного купеческого рода в Богородском уезде был и построен ы церкв и , часовн и, богадельни и школы .

Вот и Пётр Григорьевич делал большие вклады в церковь великомученика Никиты в погосте Лужки Бронницкого уезда (ныне с. Строкино Раменского района) . Здесь он в течени е 15 лет, начиная с 1886 года, был церковным старостой и "за учреждение в 1899 году на собственные средства в погосте Лужках Бронницкого уезда церковно-приходской школы и содержание оной с того времени" в 1901 году по указу Государя Николая II был награждён орденом Святой Анны III степени.

Пётр Григорьевич был основателем церковно-приходской школы в Каменке, здесь же содержал и сельскую школу , в которую по его инициативе с 1894 года приглашались священники для проведения вечерних богослужений под воскресные и праздничные дни , принимал деятельное участие в народном образовании. По всей видимости, п ри его участии были возведены часовни в деревне Исаков о (на развилке нынешних 1-й и 2-й Центральных улиц в самой деревне) , в Каменке (правее места, где сейчас стоит памятник воинам Великой отечественной войны на площади Октября). Пётр Григорьевич никогда не оставлял свою давнюю и заветную мечту о строительстве храма в этом сельце. В 1896 году по его инициативе и под его руководством было составлено и подано прошение в Московскую Духовную Консисторию с подписями крестьян сёл и деревень Каменка, Сафоново, Горки, Исаково, Соколово Васильевской волости Богородского уезда о "дозволении строительства каменного храма в с.Каменка". В этом прошении крестьяне сетовали на то, что двадцатью годами раньше их отцы и деды отказались от строительства храма в Каменке, которое предложил им помещик Хлудов. (По всей видимости, это был Николай Назарович, владевший в ту пору пустошью Быково близ Каменки. Сейчас это дер.Марьино) И вот теперь они решили исправить ошибку предков. Вскоре на их прошение были получены благословление митрополита Московского и Коломенского Сергия и разрешение Государя-Императора Николая Александровича.

Первоначальный проект храма выполнил московский архитектор Владислав Осипович Грудзин, проектировавший в 1887 году П.Г.Брунову ткацко-ковровую и мешковую фабрику, располагавшуюся за Каменским прудом. Впоследствии, очевидно, между ними произошла какая-то размолвка, скорее всего, по поводу оплаты проекта, который затем был переработан московским классным художником архитектуры Петром Павловичем Крюковым.

На строительство храма Святой Троицы в Каменке Пётр Григорьевич денег не жалел и потрати л на это всё своё состояние, задолжав к тому времени Московскому Земельному банку , где он брал ссуды, большую сумму. Пытаясь выйти из затруднительного положения, он был вынужден не один раз закладывать в этот банк под проценты усадебную землю, леса, луга. Из 26000 рублей, затраченных на возведение храма (без колокольни), половина была пожертвована Петром Григорьевичем.

27 декабря 1900 года мечта Петра Григорьевича, наконец, осуществилась. В этот день был освящён пятикупольный трёхпрестольный красавец-храм, построенный из красного кирпича в византийско-новорусском стиле во имя Святой Живоначальной Троицы в память священнокоронования Государя-Императора Николая Александровича и Государыни-Императрицы Александры Фёдоровны. (В 1903 году был освящен правый престол во имя Славных и Всехвальных Первоверховных Апостолов Петра и Павла, а в 1908 году вместе с возведенной в течение одного года трёхъярусной колокольней и северным престолом во имя Черниговско-Гефсиманской иконы Божией Матери по полному чину был освящён уже и весь храм)

24 апреля 1902 года Пётру Григорьевичу по указу Государя была вручена грамота Правительствующего Сената на присвоение звания потомственных почётных граждан его самого и всего его рода. Государь-Император "всемилостивейше повелел ... пользоваться как ему, так и его потомству всеми правами и преимуществами Манифестом сему сословию дарованными".

При всей своей активности и благотворительности Пётр Григорьевич был не совсем удачлив в коммерческо-­предпринимательских делах. Излишняя доверчивость иногда его подводила. Так в 1898 году его постигла неудача с учреждением "Товарищества Покровско-Никитской мануфактуры ковровых, клеёнчатых и льно-ткацких изделий П.Г.Брунов и Ко". В июле 1896 года, дав объявление в газете о намерении создать это "Товарищество" с капиталом в 500 тыс. руб. и понадеявшись на помощь своих знакомых состоятельных пайщиков, он так и не смог набрать к установленному сроку объявленную сумму. В ноябре 1898 года Московский окружной суд по иску московского купца Павла Галактионовича Бакулина и его сыновей Александра и Алексея признал "Товарищество ..." недействительным.

Умер Пётр Григорьевич 21 июня 1902 года. Его жена Мария Гавриловна (28.01.1847 – 3.02.1903), во всем бывшая верным помощником своему мужу, ненадолго пережила его кончину. Оба они за большие заслуги перед Церковью были по гребены в фамильном склепе возле алтаря построенного ими Троицкого храма в Каменке. И поныне там стоит красивый памятник из чёрного мрамора, с которого в богоборческое время был сбит вершинный крест , демонтированы красивая ажурная кованная ограда с цепью и массивная полированная подиумная плита из того же мрамора . В начале 1960-х годов склеп был поврежден и останки осквернены забравшимися туда гробокопателями.

Двое из трех их сыновей Владимир и Иван по духовному завещанию отца стали наследниками его владений и ... долгов. Владения в Каменке тоже были поделены между ними. Всеми юридическими делами по разделу занимался Иван Петрович. Третий сын Александр по неизвестной причине в завещании не упоминался, хотя известен факт его жизнедеятельности в 1911 год у в Обухове.

Усадьба с каменным дворцом, флигелями и парком, досталась Владимиру, который в 1905 году стал одним из учредителей Торгового дома "В.Брунов, В.Фирсов и А.Гуреев" с конторой на Петровке в доме Рудакова в Москве. В связи с выездом со всей своей семьей за границу (предположительно во Францию) он продал в 1911 году эту усадьбу кудиновской помещице Марии Владимировне Карнеевой, жене Александра Дмитриевича Карнеева, одного из восьми наследников известного московского купца и владельца пивоваренного завода "Карнеев, Горшанов и Ко" на Шаболовке Дмитрия Семёновича Карнеева.

Ивану отошёл более скромный деревянный одноэтажный родительский дом с флигелями, построенный, видимо, во второй половине Х I Х века, и регулярный липовый парк . В этом доме в летнее время и проводил свои детские и юношеские годы Н.И.Брунов. (До 1950-х годов этот дом использовался как школьное здание и жилье для учителей, затем со значительными переделками он был перенесен из парка на нынешнее место возле бывшей средней школы №32. Сохранившийся до настоящего времени возле Каменского пруда двухвековой уникальный парк, хотя изрядно поредевший и изуродованный нагромождением современных культурно-спортивных построек, и поныне остается прекрасным и редчайшим для Ногинского района памятником садово-паркового искусства, а также самым любимым местом отдыха горожан)

Иван Петрович продолжил и духовное дело своего отца. Вместе с братом Владимиром Петровичем они делали богатые дары в Строкинскую церковь великомученика Никиты. В 1901 году Иван Петрович был избран первым старостой Троицкой церкви в Каменке, находился в этой должности в течение нескольких лет и по отзыву благочинного, священника Александра Холмогорова, справлялся с хозяйственными и финансовыми делами церкви "весьма благоразумно". Кроме того, он состоял также действительным членом Васильевского общества образования и, как его отец, всемерно содействовал просвещению простого народа. Он принимал участие в основании и становлении Высшего начального земского училища в селе Малое Васильево в двух верстах от Каменки, открытого в 1914 году по инициативе членов этого общества во главе с его председателем, местным земским врачом Иваном Васильевичем Петровым .

В паспортной книжке, выданной ему 11 января 1903 года Богородским уездным полицейским управлением, местом постоянного жительства значилось с.Каменка Богородского уезда, а в графе "об отношении к отбыванию воинской повинности" записано: "Запасный унтер-офицер из вольноопределяющихся 3-го Драгунского Сумского Его Королевского Высочества принца Датского полка". В Москве Иван Петрович снимал "зимнюю" квартиру в Басманной части по улице Красносельская 6, в доме Гарелиной. Здесь 13 ноября 1898 года у него и его жены Анны Павловны (г.р. 1879) и родился их единственный сын, будущий выдающийся русский ученый мировой величины в области истории архитектуры, замечательный педагог и академик - Николай Иванович Брунов.

Младенца окрестили в московской церкви св. великомученика Никиты на Старой Басманной. Об этом свидетельствовала запись в метрической книге этой церкви за 1898 год под № 90, где сообщалось: "... восприемники были: Богородский купец Петр Григорьевич Брунов и Московского купца жена Людмила Александровна Бакулина. Крестил протоиерей Митрофан Геликонский с причтом". Так дед Николая Ивановича стал еще и его крестным отцом.

В августе 1908 года десятилетний Коля был принят на гимназическое отделение Московского Петропавловского училища, известного под названием "Петершуле", в котором он успешно изучал общеобразовательные дисциплины. На лето Бруновы вместе с детьми выезжали в любимую умиротворяющую Каменку. По окончании гимназии осенью трагического для России 1917 года Николай Брунов поступил в Московский университет на отделение теории и истории искусства историко-филологического факультета. Здесь на одной из лекций он познакомился с будущим выдающимся ученым и впоследствии известным доктором искусствоведения Михаилом Алпатовым, который в своей книге "Воспоминания" написал много хороших слов о Н.И.Брунове, о его исключительных способностях, умении видеть в архитектуре то, чего не было дано другим. "С тех пор, - вспоминал Алпатов, - наша дружба с ним ... никогда не прекращалась. Меня и Брунова называли Аяксами... Он отличался в своей области недюжинными способностями и умел так взглянуть на каждое древнее здание, что оно тут же становилось значительнее... Он подговорил меня сдать все университетские экзамены в два года, для того чтобы быть свободными и начать вести самостоятельную работу... Н.И.Брунов играл на рояле Бетховена и других композиторов для себя. Мать его (она жила в Катуаре– А.Л.) умерла несколько лет тому назад, а отец жил где-то вдалеке и не вмешивался в жизнь сына. Он (Н.И.Брунов – А.Л.) был мужественным и смелым, и это внушало уважение к нему. Немецким и французским языками он владел в совершенстве... Многие немцы спрашивали его, не происходит ли он от немецких родителей... Отец его был чистейшим русским. Н.И.Брунов быстро учился, быстро готовился к экзаменам, быстро осваивал новые области науки. Деловитость в решении всех вопросов составляла отличительную его черту. Почерком, в котором все буквы стояли без наклона он писал свои письма и отвечал на чужие также без промедления."

После октябрьского государственного переворота все нажитое родителями и предками было "экспроприировано" – отобрано. Отец остался не у дел. "Безработный", - напишет позднее о нем в анкете в 1922 году Николай Иванович. Чтобы выжить, он должен был много работать и экономить на всем. Новым адресом московской квартиры становится Лялин переулок, дом 7, кв.2. (Потом будут Банковский переулок, 1 и, наконец, Мясницкая, 24).

По окончании учебы в 1920 году Николай Иванович был оставлен помощником хранителя христианского отдела музея изящных искусств при университете для подготовки к профессорскому званию, а после сдачи магистерских экзаменов он был зачислен в 1921 году научным сотрудником I-го разряда в институт археологии и искусствознания Российской ассоциации научно-исследовательских институтов (РАНИОН), в котором проработал до 1931 года.

Здесь и началась его научная деятельность. Предстояло пройти путь от молодого научного сотрудника до убеленного сединами академика.

Получив право преподавания в вузах, молодой доцент Николай Иванович с 1926 года стал читать лекции по истории искусства и архитектуры в 1-м МГУ, МВТУ, Высшем художественно-техническом институте (ВХУТЕИН), архитектурном институте. В 1926 году его избрали членом-корреспондентом Государственной Академии художественных наук (ГАХН), а в 1929-м - ее действительным членом. В 1934 году Н.И.Брунов получил звание профессора, а в следующем был принят в Союз архитекторов. С 1937 года он читал по совместительству лекции в Московском институте инженеров коммунального строительства (МИИКС), с 1939 года в МГУ. В том же 1939 году Николай Иванович стал сначала старшим научным сотрудником, а затем заведующим сектором истории русской архитектуры Академии Архитектуры СССР. В 1940 году он был избран ее членом-корреспондентом и состоял им по 1966 год. В 1943 году ему была присвоена ученая степень - доктор искусствоведения.

За большие заслуги, многолетнюю работу в высшей школе и в связи с 55-летием Николай Иванович Брунов был награжден высшей по тем временам наградой страны - орденом Ленина.

Сорок шесть лет (1926 - 1971) было отдано им педагогической деятельности в стенах Московского архитектурного института, где он читал лекции по всеобщей истории архитектуры. Трудно себе представить, сколько студентов за годы преподавания прошло "через руки" Николая Ивановича, скольким он привил любовь к русской национальной культуре, глубокое уважение и бережное отношение к отечественной истории, сколько и каких патриотов-учеников взрастил. Но были среди них три самых его любимых и талантливых ученицы-последовательницы.

Одной из них была Елена Николаевна Морозкина (12.04.1922 – 12.12.1999), неутомимый исследователь древнерусской церковной архитектуры Псковской земли, член Союза архитекторов и Союза писателей, участница Великой Отечественной войны.

Вернувшись с войны и поступив в 1951 году в аспирантуру Московского архитектурного института на кафедру истории архитектуры, смолянка, она позже вспоминала: "Моим научным руководителем был Николай Иванович Брунов - один из лучших людей, которых даровала мне жизнь. Великая культура. Великий ум. Великие знания. Великая подтянутость. Благородство. Достоинство. Выдержка. Принципиальность. Голова – как мыслительный котёл. Лекции его – не публичное говорение, а публичное мышление вслух. Идёшь по коридору, когда он читал лекции в зале, - каждое слово хоть руками бери. Но он никогда не пользовался микрофоном. Лекторский голос ему ставили в Италии. Он всегда читал лекции с показом диапозитивов на двух экранах: "Истина познаётся в сравнении". А однажды на заседании кафедры он сделал доклад с одновременным показом диапозитивов на трёх экранах. Речь шла о взаимосвязи архитектуры с природой. Мысль его сделалась зримой: Запад – подчиняет природу; Восток – подчиняется природе; На Руси – полное единение.

Это Николай Иванович Брунов нацелил меня на Псков, решив тем самым мою судьбу. Она была не простой, но и не пустой. Судьба прочно повенчала меня с Псковом, зодчество которого стало моей темой".

10 лет своей жизни по "благословению" своего учителя Елена Николаевна посвятила грандиозному "послушанию" в своей жизни - изучению церковного зодчества Пскова XII – XVIII в.в. "Я изъездила и исходила Псковщину, - писала она. - Псков сделался моей судьбой". За эти годы ею были изучены 85 памятников древнего зодчества Псковщины, включая Савво-Крыпецкий и Мальский монастыри. Нельзя обойти молчанием ту десятилетнюю битву, которую она выиграла в 1980-1990-х годах за Савво-Крыпецкий монастырь, приговоренный на уничтожение местной властью, "пытаясь спасти красоту, которая способна целить душу". "Думается, что это может послужить оправданием человеческой жизни,- писала она по этому поводу,- потому что возведение подобного ансамбля стоит её". Продолжая дело Н.И.Брунова, она делилась в своей книге “Осенняя песня”: “Судьба Родины – самая большая моя тревога. Ее красота, душа ее природы – самое большое мое утешение. Ее трагическая, полная героизма биография – это наша биография, мы – часть ее. И мы должны творить ее достойно”. Памяти Николая Ивановича она посвятила свои стихи "Парфенон".

Другой замечательной ученицей Н.И. Брунова была, по его выражению талантливый учёный, Елизавета Михайловна Караваева (6.03.1924 – 3.05.1978). Коренная уроженка подмосковной Обираловки (ныне г.Железнодорожный), архитектор, реставратор, искусствовед, она также посвятила себя русской церковной архитектуре и значительное время работала у известного реставратора А.Д.Варганова, занимаясь историей градостроительства и воссозданием архитектурных памятников Суздаля.

Эта работа впоследствии имела огромное практическое значение для сохранения Суздаля как памятника древнерусского градостроительства и культуры и использования его для туризма. Материалы её работы были использованы при разработке генерального плана реконструкции города с сохранением древнего облика. Елизавета Михайловна, предпочитавшая практическую деятельность более полезной для спасения архитектурных памятников, чем написание докторской диссертации, восстанавливала и реставрировала творения русских зодчих в Москве (Кремль, Крутицкое подворье, Замоскворечье, Школьная улица и т.д.), Ярославле, Переяславле-Залесском, Рязани, Касимове, Сибири. Её отказ от большой научной работы Николай Иванович расценивал как огромную потерю для отечественной науки, для истории русской архитектуры.

Третья ученица Н.И.Брунова, ныне здравствующая архитектор Янина Викентьевна Татаржинская (род. 23.04.1923 г.) занималась строительством и архитектурой Московского и Харьковского Метрополитенов.

В её активе были проектирование и строительство таких станций московского метро, как "Серпуховская" (ныне "Добрынинская"), "Белорусская"- кольцевая, "Юго–западная", участие в конкурсах на проектирование станций "Спортивная", "Краснопресненская", проектирование и строительство различных подземных и наземных транспортных сооружений.

Янина Викентьевна так вспоминает о своём учителе: "Это были лекции высокообразованного, глубокомыслящего, преданного своей профессии человека ... Студенты настолько были влюблены в его лекции, что не пропускали их и даже посещали аспирантские ... Упоительно красивая русская речь, духовная насыщенность повествования, необычный показ слайдов с тщательно подобранным музыкальным сопровождением. Николай Иванович был тончайшим знатоком музыки ... Был он предельно прост, изысканно вежлив. Даже к студентам обращался на "вы" и по имени отчеству". К этому следует добавить, что это был человек искренне влюбленный в свое дело, неустанно пропагандировавший памятники мировой и русской национальной культуры. Для этого он использовал любую трибуну: общество "Знание", Союз архитекторов, студенческий научный кружок.

В период 1920 – 1930-х годов Николай Иванович совершил многочисленные и разнообразные по географии научные командировки с целью исследования древних памятников архитектуры в Турцию (1925г.), Италию, Францию, Германию, Австрию (все - 1929г.), исследовав памятники архитектуры Рима, Помпеи, Милана, Турина, Пизы, Болоньи, Пармы, Пестума, Виченцы, Равенны, Флоренции, Венеции, Неаполя, Сиены, Парижа, Шартра, Амьена, Вены, Мюнхена, Аугсбурга, Берлина, Константинополя, Никеи, Трапезунда и других древних городов Европы и Азии. Во время поездки в Париж у него произошла встреча с русскими эмигрантками княгинями-сёстрами Юсуповыми, содержавшими там шляпный салон. Естественно об этом он никому до самой смерти не говорил.

Исследовательские поездки были совершены им также и по родной стране: на Кавказ, Черноморское побережье, Русский Север, в Крым, Поволжье, Центральную Россию, а после Великой отечественной войны по Латвии, Литве, Эстонии, Закарпатью. Кажется, не осталось ни одного древнерусского города, в котором бы он не побывал.

Много было сделано им важнейших открытий во время напряжённой научно-исследовательской работы во время поездок в такие города Советского Союза, как Киев, Чернигов, Смоленск, Москву, Херсонес, Керчь, Полоцк, Владимир, Суздаль, Боголюбово, Ярославль, Юрьев-Польской, Переяславль-Залесский, Новгород, Псков, Старую Ладогу, Старую Руссу, Кириллов, Ферапонтово, Белозерск, Вологду, Великий Устюг, Сольвычегодск, Казань, Нижний Новгород, Свияжск, Кострому, Ростов Великий, Александров, Киржач, Вязьму, Можайск, Дмитров, Рязань, Звенигород, Тбилиси, Ереван, Самарканд, Бухару и другие города.

Диапазон научных исследований Н.И.Брунова был необычайно широк. Объектами его изучения были русская крестьянская изба и Версальский дворец, Московский Кремль и афинский Акрополь, новгородская София и римская вилла, храм Василия Блаженного и Собор Парижской Богоматери, рисунки Рембрандта и творение безвестного древнерусского зодчего. Но главное место в его научной деятельности занимала раннехристианская и древнерусская церковная архитектура. Не случайно первым объектом его исследования стал замечательный памятник раннехристианской византийской культуры - Собор Святой Софии в Константинополе. Большое число научных работ Николая Ивановича было посвящено древним церквям и монастырям России.

По мнению многих известных учёных, его работы по древнерусскому зодчеству XI - XIV веков, имеют всемирное значение.

Научное наследие Н.И.Брунова велико и еще недостаточно изучено. Приблизительное число печатных трудов, в том числе статей, специальных работ и книг достигает ста наименований, но их могло быть значительно больше. Не все его научные статьи, опубликованные за рубежом, переведены на русский язык даже до сего дня. Михаил Алпатов в своих "Воспоминаниях" писал: "После смерти Н.И.Брунова жена привела в порядок все его историко-архитектурное творчество. Но никто не хотел его издавать. Хотя я уверен, что в книгах Брунова содержится много ценного. Есть монография о Василии Блаженном, о месте древнерусского зодчества во всеобщей истории архитектуры, а также большое исследование об основах архитектуры". Большой личный архив с трудами Н.И.Брунова после смерти был передан его женой Комечу А.И., нынешнему директору Института искусствознания.

Женился же Николай Иванович в 1935 году на своей давней, первой и последней любви, благоволение которой он терпеливо ждал всю предыдущую жизнь. Это была одна из первых московских красавиц Евгения Васильевна урождённая Помельцова, которая и заняла его сердце, вытеснив отчасти, по мнению коллег Николая Ивановича, даже науку. (Евгения Васильевна умерла в 1982 году и была похоронена на Введенском кладбище)

Довольно продолжительное время Николая Ивановича связывала дружба с профессором МГУ, известным востоковедом Евгением Федоровичем Лудшувейтом (1899-1966), жившим в той же Каменке, куда Николай Иванович регулярно приезжал на могилу своих прародителей. Были в их жизни и другие общие моменты. Так в детстве они учились в одной и той же гимназии, но с разницей в один год. До Великой Отечественной войны Н.И.Брунов изучал памятники архитектуры Германии, а Е.Ф.Лудшувейт в конце ее спасал их. (В 1945 году Евгений Федорович был назначен комендантом Потсдама и предотвратил разграбление и уничтожение фашистами находившегося там всемирно известного дворцово-паркового ансамбля Сан-Сусси)

В 1960-х годах он ездил с Евгенией Васильевной на своей "Волге" в ГДР, где читал лекции по истории искусства советским солдатам Центральной группы войск (ЦГВ). И если на первой его лекции присутствовало лишь семь человек, то на последней, которую он читал на немецком языке о немецкой архитектуре, зал был заполнен до отказа. Его пришли слушать немецкие профессора.

Николай Иванович умер 25 ноября 1971 г. на руках своей жены и был похоронен на кладбище церкви пророка Илии в с.Изварино близ Внуково, где находилась дача, на которой он любил отдыхать. И хотя у него не было своих детей, но он многим дал жизнь по духу - ученикам, последователям, почитателям.

Позже М.Алпатов напишет: "Н.И.Брунов представлял собой тип учёного, которого ещё не было у нас". К этим словам можно добавить, что Н.И.Брунов явил собой совершенный и редкий тип православного ученого-христианина. Его анкетная "беспартийность" означала лишь одно - принадлежность Православию. Об этом практически ничего не знали даже близкие Николаю Ивановичу люди, его любимые ученики. По их воспоминаниям, он обладал огромной внутренней дисциплиной, скромностью, высокой культурой, трудолюбием, неколебимыми моральными и духовными устоями. Стержнем и неистощимым источником этих его качеств могла быть только Православная вера. Отсюда такая его терпимость ко всем людям и дар прощать им, в том числе тайным и явным его гонителям, завистникам, недоброжелателям, коих было предостаточно у такого таланта.

Работая во славу Божию по столь уязвимой церковной тематике в неимоверно опасных условиях тотального государственного атеизма и жесточайших гонений на Церковь, Николай Иванович достойно оправдал полученное его предком звание потомственного почётного гражданина России.

Я никогда не был знаком с Николаем Ивановичем Бруновым. Более того, о его бытии я узнал всего лишь за два года до этого юбилея. И я благодарю Бога за то, что соприкоснулся хотя бы с памятью об этом прекрасном русском человеке.

"Поклон и великая благодарность Николаю Ивановичу Брунову за тот пример, каким он был для нас всех; за те знания, которые он даровал своим ученикам; за тот вклад, который он внёс в нашу культуру",- так напишет за год до своей кончины Е.Н.Морозкина.

1998 г., дополнено и переработано 2003 г.

 

P.S. К той юбилейной дате студенты МАрхИ П.Логашин., А.Дубинина., А.Гаврилюк., Д.Сухов., А.Чикунов., С.Кузнецов., Н.Яковлева и И.Членов под руководством профессоров С.С.Подъяпольского и Ю.Н.Герасимова, доцента Н.О.Душкиной, старших преподавателей И.Е.Путятина и Л.А.Шитовой в рамках учебного плана провели уникальные исследования двух усадеб Бруновых в Каменке с парками и выполнили крайне важные проекты их реконструкции, а также восхитительный макет усадебного дворца и памятного знака, обозначившего старое местоположение родового дома Бруновых. Оба этих усадебных дома теперь включены в списки нововыявленных памятников истории и культуры Московской области, а на родовом доме в 2000 году была установлена мемориальная доска Н.И.Брунову. В 1998-1999 годах была создана основательная база для становления и полноценного в будущем функционирования ныне существующего Городского историко-краеведческого музея им. Н.И.Брунова в г.Электроугли, требующего всех видов поддержки заинтересованных лиц для своего дальнейшего развития.

Литература

•  Адрес-календарь. М., 1895. с.81.

•  Адрес-календарь. М., 1898.

•  Алпатов М. Воспоминания. М., "Искусство", 1994. с.103-106.

•  Андрианов Е. Бруновские ковры // Богородские вести. Ногинск, 1995. №21.

•  Барышников М.Н. Деловой мир России. СПб., 1998.

•  Большая советская энциклопедия. М., Советская энциклопедия, 1971, т.4, с.63.

•  Введенский Ф.И. священник. Духовное торжество // Московские церковные ведомости. М., 1908. №48, с.2090-2092.

•  Византийский вестник. Том 34, М., 1973. с. 307-311.

•  Воротницкая Л.И. Воспоминания (опрос 2001 и 2003 г.г.)

•  Вся Москва 1917. Алфавитный указатель жителей. ч. I "А – Л", М.,с.58.

•  Вся Москва 1917. Алфавитный указатель жителей. ч. II "М - Я", М.,с.326.

•  Вся Москва 1926. Алфавитный указатель жителей. т.2, М., с.586.

•  Гладышев Н.Н. Два события маленького городка // Богородские вести. Ногинск, 2001. №56.

•  Из истории фабрик и заводов Москвы и Московской губернии (конец XVШ - начало ХХ в.в.). Обзор документов. М., 1968.

•  Иллюстрированный путеводитель по окрестностям Москвы. М., 1926. с.144.

•  Исаев Д.И. Воспоминания (опрос 1995-1999 г.г.)

•  Иоксимович Ч.М. Мануфактурная промышленность в прошлом и настоящем. т. 1, М., 1915. с. 62-64.

•  Любавин А.Н. Глубокие корни // Волхонка. Ногинск, 1998. №№132,133.

•  Любавин А.Н. Столетие Н.И. Брунова // Московский журнал. М., 1999. № 4 .

•  Любавин А.Н. Учёный, какого ещё не было у нас // Православная Москва. М., 2000. № 5 .

•  Любавин А.Н. Церковь Святой Троицы в Каменке // Московский журнал. М., 1997. № 4 .

•  Любавин А.Н. Церковь Святой Троицы в Каменке // Троицкий листок. Электроугли, 2001. №№1-3; 2002. №№1-12(15).

•  Любавин А.Н . Я в Русь вошла в раскрытые ворота // Православная Москва. М., 2002. №3.

•  Морозкина Е.Н. Осенняя песня. М., 1998.

•  Морозкина Е.Н. По Руси. СПб, 1992.

•  Морозкина Е.Н. Псков. М. 1968.

•  Морозкина Е.Н. Псковская земля. М., 1975.

•  Московские церковные ведомости, М., 1908. № 48, с.2090-2092.

•  Московские церковные ведомости. Официальный отдел. М., 1898. №15 - 16, с.30.

•  Московские церковные ведомости. Официальный отдел. М., 1901. №13, с.33.

•  Московские церковные ведомости. Официальный отдел. М., 1901. №37, с.91.

•  Популярная художественная энциклопедия, т.1, М.: "Советская энциклопедия", 1986, с.100.

•  Справочная книга Московской губернии (описание уездов), сост. А.П.Шрамченко. М., 1890

•  1000 лет русского предпринимательства. Из истории купеческих родов, М., 1995.

•  Справочная книга Московской губернии (описание уездов), сост. А.П.Шрамченко. М., 1890.

•  Татаржинская Я.В. Воспоминания (рукопись 1998 г.)

•  Храм святого великомученика Никиты что в селе Строкино. Строкино, 1998. с. 37, 41, 50.

•  РГБ: отдел рукописей, ф. 812 оп. 7 д. 6.

•  РГАЛИ: ф. 984 оп. 1 д. 78.

•  РГАЛИ: ф. 2606 оп. 1 д. 162.

•  МГУ (архив): ф. 1, 14л., 827.

•  МГУ (архив): ф. 1, 14л., 13313.

•  МГУ (архив): ф. 1, 34л/c, 10.

•  МГУ (архив): ф. 1, 34л/c., 1106.

•  ЦИАМ: ф. 12 оп. 2 д. 144.

•  ЦИАМ: ф. 16 оп. 26 д. 1322.

•  ЦИАМ: ф. 54 оп. 144 д. 91.

•  ЦИАМ: ф. 54 оп. 179 д. 926а.

•  ЦИАМ: ф. 54 оп. 179 д. 1008а.

•  ЦИАМ: ф. 54 оп. 180 д. 71.

•  ЦИАМ: ф. 54 оп. 180 д. 540.

•  ЦИАМ: ф. 203 оп. 685 д. 189.

•  ЦИАМ: ф. 203 оп. 686 д. 89.

•  ЦИАМ: ф. 203 оп. 759 д. 582.

•  ЦИАМ: ф. 277 оп. 1 д. 1776.

•  ЦИАМ: ф. 277 оп. 1 д. 1779.

•  ЦИАМ: ф. 277 оп. 1 д. 1781.

•  ЦИАМ: ф. 277 оп. 1 д. 1782.

•  ЦИАМ: ф. 277 оп. 1 д. 1784.

•  ЦИАМ: ф. 277 оп. 9 д. 91.

Поделитесь с друзьями