Саров и Снежинск
М.Дроздов
Саров и Снежинск. Наши в секретных городах (ЗАТО? А то!)
(Опубликовано в «Черноголовской газете» №№39-43, 2007 г.)
В течение полугода пришлось (а лучше сказать – удалось) побывать в двух прежде секретных, а теперь «просто» закрытых городах. Мы о них по-прежнему все еще знаем очень немного (ну да так, отчасти, и должно быть, не все же продавать, в конце концов), поэтому небезынтересно будет узнать некоторые подробности или лучше сказать впечатления от этих ЗАТО. Но, пожалуй, не менее интересно узнать, что там делали «наши» - ученые из Черноголовки…
Общее введение.
Несколько слов об империи МСМ и что такое ЗАТО…
Ведомство Минсредмаш (Министерство среднего машиностроения, сокращенно МСМ) было особым министерством, на другие непохожим, если хотите – атомной империей в Империи Советской. На атомном оружии (добавим еще, конечно, экономику, денежные и природные ресурсы, но все это сильнейшим образом завязано в тугой узел) основывалась мощь современных государств. А это министерство создавало, испытывало и поставляло армии атомные и водородные бомбы, боеголовки, торпеды, снаряды и пр. Его заводы, рудники, обогатительные комбинаты, базы на атомных полигонах, НИИ были разбросаны по стране от Ледовитого океана до Тянь-Шаня. И везде, где оказывалось МСМ, появлялись и росли закрытые поселки, городки и даже очень немалые города, теперь это все называется ЗАТО – закрытые административно-территориальные образования.
Живут ЗАТО по особым законам, попасть туда простому смертному со стороны очень нелегко (но возможно, если есть, например, там близкие родственники). Получали (и получают) там повышенные зарплаты, хорошие квартиры, никогда там не было таких проблем ни с продуктами, ни с тряпками, как на Большой земле. Но и спрос с жителей этих городков тоже был серьезный. И держать язык за зубами тоже требовалось. Знали многие из них такое, что знать больше никому не полагалось. Да они это «Такое» и изобретали. Трудились целый год, а в отпусках, оказывается, в беседах выяснилось, ездили на своих машинах (покупали на третий уже год работы!) свободно по всему Союзу. Да и с командировками в Москву, Питер проблем, оказывается, не было. Ездили и летали запросто. А вот за границу – извините! Даже присказка была: А может, ты еще и в Париж хочешь?! Ни в Париж, ни даже в Софию не пускали никого – ни научного сотрудника, ни самого большого начальника… Кстати, не думайте, что ЗАТО – сталинская выдумка, такие территории есть (и уж точно были совсем недавно) во всех, считай, развитых странах, обладающих более или менее серьезным оружием, в той же хваленой и супердемократической Америке. Когда дело «пахло керосином» (да еще каким – ядерным!), про демократию забывали все.
Скажу про эту атомную империю еще то, что ее возглавляли нетривиальные люди, очень даже нетривиальные, как бы к ним не относиться с других точек зрения. Курировал атомный проект в 1945-1953гг., самые трудные годы, Л.П. Берия (да, тот самый, Лаврентий Павлович, о нем мы еще многого не ведаем, как, например, и о Распутине, тем более - Иване Грозном, как о многих еще деятелях нашей такой нелегкой, но нашей, нашей, да и не хуже чем у других, истории!). Непосредственным возглавителем отрасли в те времена был Б.Л.Ванников (1945-1953). После него – В.А. Малышев (1953-1955), А.П. Завенягин (1955-1956), М.Г. Первухин (1957). Почти 30 лет во главе МСМ стоял старый конармеец Е.П. Славский (1957-1986). А после него пошла уж почти «министерская чехарда». Тут и темное дело с Адамовым, и странное на первый взгляд назначение Кириенко…
Да, интересно, как и называлось официально это секретное ведомство в разные годы. Вот посмотрите: Первое Главное Управление (ПГУ) при Совете Министров СССР, Министерство сельскохозяйственного (!) машиностроения, Министерство среднего машиностроения (ну да, бомбы весили не больше средних танков, а те – 20-40т!), Министерство РФ по атомной энергии (Минатом), Росатом, Федеральное агентство по атомной энергии (ныне, пока). Прятали, скрывали истинное назначение (да в общем и правильно, наверное!) в свое время, как могли. В Электростали, в музее Машиностроительного завода, из той же Системы, висят Почетные грамоты 50-х, по-моему, годов, с изображением разных сельскохозяйственных орудий. А вспомните Уральский вагоностроительный завод, не имевший никакого отношения к вагонам!..
Саров и Снежинск
Предприятия МСМ именовались тоже особо, как правило, - чужими именами, например, Челябинск-40, Свердловск-45, Томск- 7 и т.д., а до Свердловсков этих частенько было «пилить и пилить». В 1954г. существовавшие в то время закрытые научно-производственные поселки стали официально, но секретно, городами. И только сравнительно недавно мы узнали их «нормальные» имена: Озерск, Зеленый, Северск и т.д. Наш рассказ о двух из них, Сарове и Снежинске.
Институт (тогда Конструкторское бюро, КБ-11) в Сарове был создан в 1946 году. В 49-м он выдал «на гора» первую продукцию - РДС-1 или, как полушутя-полусерьезно говорили, «Ракетный двигатель Сталина, первый», атомный. В 1953 году – РДС-6с, водородный, а в 1955 –РДС-37, водородный, по новой физической схеме, на 1,6 мегатонны, он стал основой для других «двигателей», то бишь термоядерных зарядов. Вот тогда-то двум главным руководителям создания этих «РДС», двум выходцам из Химфизики, трижды Героям Соцтруда – Ю.Б. Харитону и К.И. Щелкину – стало тесно в одном городе.
В 1955г. после рассмотрения записки К.И. Щелкина Правительством было принято постановление о создании второго атомного КБ, для соучастия в работах, развития уже созданного и конструирования нового. Конструировать в этой области без научных исследований просто и откровенно невозможно. Так на уральской земле и появился НИИ-1011. Ныне это два важнейших и секретнейших когда-то объекта имеют титул Российских федеральных ядерных центров (РФЯЦ), до этого оба они и города при них регулярно меняли свои названия. Первый из них носил названия и КБ-11, и База 112, Приволжская контора Главстроя СССР, Предприятие п/я 975, Всесоюзный НИИ экспериментальной физики (ВНИИЭФ), а город – Арзамас-16, Кремлев, Саров (с 1995г., снова, как и до 1947г.). Второй – НИИ-1011, ВНИИП ( Всесоюзный институт приборостроения, приборы были неслабые, до 100 мегатонн включительно), Всесоюзный НИИ технической физики (ВНИИТФ), а «размещался» он то в Касли-2, то вЧелябинске-50, то в Челябинске-70, а ныне и наверное навсегда – в городе Снежинске.
И тот и другой институты – гиганты. В обоих работало множество знаменитостей (ну, знаменитостями-то некоторые стали только после рассекречивания). Вот только несколько имен из Сарова. Харитон, Щелкин, Зельдович, Сахаров, Цукерман, Альтшуллер, Кормер, Павловский. В Снежинске свои герои: опять Щелкин, Васильев, Гречишников, Забабахин, Нечай, Феоктистов, Литвинов, Аврорин. Здесь академиков поменьше, чем в Сарове, зато здесь люди несколько помоложе и поконкретнее. Списки Героев Соцтруда и лауреатов Ленинской и Государственной премии огромные и там, и там. В Сарове они побольше, он старше почти на 10 лет…
В период Перестройки оба закрытых (и сильно) института-гиганта завели свои открытые научные конференции - Харитоновские и Забабахинские чтения. Это было естественно и правильно. Они вызвали большой интерес как у российских, так и зарубежных ученых и очень скоро стали широкими и авторитетными в череде тех съездов и симпозиумов, которые проводятся в нашей стране. Им вот уже по 20 лет.
А Черноголовка?
Наши, черноголовские, Симпозиумы по горению и взрыву являются, пожалуй, одними из старейших специализированных научных форумов, они стали проводиться более 40 лет тому назад, и на них впервые могли выступать и общаться научные сотрудники одновременно из Академии наук, вузов и прикладных НИИ, а также, хоть и нечасто в те времена, из таких центров как ВНИЭФ и ВНИИТФ, которые никак нельзя назвать просто «прикладными». Да Черноголовка по своему генезису, кстати, ведь и близка к происхождению Сарова и Снежинска. И названия менял первоначально основанный НИП (научно-испытательный полигон) ИХФ похожим образом: был он условно и «Ногинском», и ФИХФ, и ОИХФ, и вот теперь ИПХФ РАН. Но главное, что основной причиной Постановления Совета министров от 28 февраля 1956 года была сущая надобность в разработке и испытаниях новых мощных взрывчатых веществ, необходимых, прежде всего, для атомного оружия нового поколения, рождавшегося тогда в недрах КБ-11 и НИИ-1011. И в последующей истории в той или иной мере, а иногда весьма существенно, пересекались тематики ФИХФ с саровскими и снежинскими у таких академиков, членкоров, лауреатов и Заслуженных деятелей науки из Черноголовки как Н.Н. Семенов, Ф.И. Дубовицкий, А.Н. Дремин, Л.Т. Еременко, А.Г. Мержанов, Г.Б. Манелис, В.Е. Фортов, Г.И. Канель, Г.К.Васильев.
Тем не менее, черноголовские академические ученые, за чрезвычайно малым исключением, не были допускаемы в эту неприкасаемую Империю Средмаша, святая святых Державы, а можно сказать и – преисподнюю. Но времена меняются. И хорошо или плохо это, а теперь в закрытые прежде города пускают и американцев, там, и англичан, и французов… И наших стали пускать, из другого царства – Академического. И из княжества Черноголовского в том числе.
Вот и стали ездить химфизические ученые в ЗАТО. И мы, далеко не первые уже, собрались в этом году в Нижегородскую область. В «Ядреный город», как выразилась одна небезызвестная журналистка и писательница про Саров.
Часть I . Саров
Харитоновские научные чтения
12-16 марта 2007года в бывшем Арзамасе-16 проходили IX Харитоновские чтения, или, по-другому, Международная тематическая конференция «Экстремальные состояния вещества. Детонация.Ударные волны». Названы они так в честь, естественно, Юлия Борисовича Харитона, с 1946 по 1992гг. научного руководителя РФЯЦ-ВНИИЭФ. Он химфизикам, и не только им, хорошо знаком: работал в ЛФТИ, ленинградском и московском ИХФ с 1926-го по 1946-й год.
В Доме ученых, кажущемся небольшим, а на самом деле весьма поместительным, пять дней звучали доклады, демонстрировались последние достижения в науке о детонации и смежных дисциплинах, обсуждались весьма серьезные проблемы. Но сначала было приветствие директора РФЯЦ, очень серьезного академика Р.И. Илькаева. Было и приветствие от Федерального агентства по атомной энергии России. Очень много времени уделял Чтениям директор Института экспериментальной газодинамики и физики взрыва в составе РФЯЦ А.Л.Михайлов. Ну и конечно самые теплые чувства гостей вызвала своей отзывчивостью и доброжелательностью Т.С. Паленова, ведавшая всеми организационно-техническими вопросами конференции.
Перед Домом Ученых ВНИИЭФ – бюст трижды героя Харитона (когда у нас-то поставят Федора Ивановича?!). У этого бюста традиционно фотографируются участники Чтений. Участников много, больше, наверное, 200, но фотоаппарат широкоугольный, в объектив попадают все. Из Москвы и Петербурга, Новосибирска и Томска, Нижнего Новгорода и Дзержинска, Англии и Франции. И из Черноголовки.
Кто же и как представлял наш город? Когда, уже в Сарове, за пограничной (буквально!) полосой и КПП, осмотрелись и сосчитались, нас оказалось семеро: К. К. Шведов, С.А. Колдунов, А.В. Ананьин, В.К. Грязнов, С.В. Разоренов, А.В. Уткин из ИПХФ и я из ФИНЭПХФ. Потом к нам присоединились еще С.Н.Буравова и Л.Б. Первухина из ИСМАНа. Вот такой был состав. С нами часто были в компании бывший черноголовец В.Ю. Клименко из Москвы и А.Л.Кривченко из Самары, бывший черноголовский студент и аспирант, а теперь самарский профессор.
«Выступили» наши очень достойно. Ветеран Химфизики и Черноголовки вообще Константин Константинович Шведов сделал блестящий доклад о коэффициенте реализации химической энергии при детонации. Он получился самый длинный на всей конференции, за что Константин Константинович получил потом специальный приз. Кстати, вручение таких полушуточных-полусерьезных призов за доклады – тоже хорошая традиция этой конференции. Не менее важные и интересные сообщения были и у В.К.Грязнова (об уравнении состояния газа при мегабарных давлениях), А.В.Уткина (о параметрах детонационной волны в тетранитрометане), да и у других черноголовцев. Надо сказать, что Виктор Константинович не только выступил с серьезным докладом на научном форуме, но и произнес еще, от имени Черноголовки, замечательный спич на банкете. Такое не забывается!
Какие впечатления оставил Саров?
Институт. ВНИИЭФ - самый большой в мире научно-исследовательский институт. Чем тут только не занимаются?! Кроме того, о чем мы думаем или догадываемся, тут и теория детонации, и газодинамика самых сложных течений, лазеры и электрофизика, материаловедение в широчайшем диапазоне параметров и прочее и прочее. Пожалуй, нет такого раздела физики, который не был бы представлен (и на чрезвычайно высоком уровне) в НИИЭФ.
Музей атомного оружия. Интереснейший и страшноватый. Здесь вы можете увидеть и даже потрогать руками оружие, несущее смерть сразу миллионам людей, кому мгновенную, кому долгую, мучительную. Первая атомная бомба, единичная, и та, которая пошла в серию. Артиллерийский атомный снаряд, рассчитанный академиком Лаврентьевым и его юной тогда командой. Огромная сахаровская громила на 100 Мт. Это та самая «кузькина мать», которой грозился Хрущев, при ее испытаниях в 1962 г . впервые в истории человечества «океан показал свое дно». Именно около нее сфотографировался, когда был в Сарове, отец американской водородной бомбы Э.Теллер. Как-то мягко он ее касался, даже ласкал - мне показалось на снимке. И еще бомбы, боеголовки, не знающие себе равных в мире, но снятые с вооружения и уничтоженные стараниями Горбачева. Вот кто, кто руководил им? Грамотно, надо сказать. А в КБ талантливейшие ребята-разработчики плакали и пили с горя водку.
Но не только ядерное оружие здесь выставлено. Вот и мирные заряды, они могут приносить и приносили большую пользу стране и человечеству. И не только «железо» в обширном зале. На стендах множество фотографий и копий документов. Много знакомых фамилий. Сотрудники московской Химфизики. Житель нашей Черноголовки трижды Лауреат Сталинской премии М.Я.Васильев. Сын выдающегося богородского краеведа П.П. Копышева В.П. Копышев, увлекательно, между прочим, написавший воспоминания «Мои уравнения состояния». Мир тесен, и в них тоже фигурируют наши черноголовцы…
Монастырь. Самая старая часть города, возвышающаяся над рекой Сатис, - это бывший монастырь, в котором подвизался когда-то святой Серафим Саровский. От монастыря осталась колокольня, ставшая символом Сарова. Сейчас реставрировано несколько храмов и монастырь вновь открылся. Связанные с св.Серафимом места тщательно восстановлены и оберегаются жителями города.
А.В. Федоров провел нас и в подземелья. Они освещены, но проходы очень тесные, кое-где просто протискиваешься. Но зато незабываемо: пещерные кельи, узкие ходы между ними, подземная церковка с керамическими иконами. Раньше об этом не говорили, а теперь говорят громко и открыто: святость этого места несомненно поспособствовала, что именно здесь в короткое время было разработано мощнейшее отечественное оружие, фактически оружие сдерживания. Если бы бомбой обладала только Америка, неизвестно, что еще было бы. Так святой Серафим предостерег от неверного шага и Штаты. Теперь американцы бывают здесь, заходят в церкви, даже ставят свечки.
Город Саров - немаленький. Есть очень современные микрорайоны. Есть улицы, где стоят коттеджи послевоенной поры и более новые. В этом жили Харитон и Негин, в этом Козыревы и Сахаровы, в этом… В доме Ю.Б.Харитона теперь мемориальный музей.
Очень благоустроенный город. Очень, конечно, чистый и зеленый. Очень культурный.
А как радушно, хлебосольно умеют принимать здесь гостей в домашних условиях, я убедился, когда побывал в одной саровской семье, выполняя всего лишь просьбу занести небольшую передачу. Только потом узнал, что был, оказывается, у лауреата и Ленинской, и Государственной премии. Так же отзывались о саровцах и другие члены нашей «делегации», которым довелось побывать в гостях у местных жителей.
Окрестности Сарова. Саров не только сам был знаменит, но в его окрестностях находились (и находятся, и снова действуют) известные монастыри. Нас возила туда Марина Евгеньевна Куванова, блестящий экскурсовод и очень симпатичная женщина. Нет смысла много распространяться о Дивеевской обители, ее храмах и святых источниках, «Канавке Богородицы». Теперь Дивеево знают во всем мире, там мощи святого Серафима. И там мне вспомнилось, как наши черноголовские ребятишки-скауты участвовали в 1991г. в переносе мощей Преподобного, сюда, в Дивеево.
А в Санаксарском монастыре вас поначалу удивит морская символика. Потом, когда увидите надгробие Ушакова, раку с его мощами, все поймете. Единственный в мире святой–адмирал жил здесь и завещал похоронить в монастыре, где настоятелем был его дядя, тоже человек и молитвенник выдающийся… Переносили останки Ушакова в храм командующие всеми четырьмя нашими флотами, еще до «Курска»…
И еще об окрестностях. Недалеко от Сарова строится технопарк Сатис. У нас пока только говорят о технопарке, здесь же вовсю идет строительство. Не знаю, к чему это приведет в плане обороноспособности страны, но уж во всяком случае интеллект саровцев будет использован «на всю катушку» и хорошо оплачен. Что с черноголовским интеллектом будет, пока неясно.
Краеведы. И прочее . Конечно, будучи, в таком историческом и духовно-богатом месте, я не мог не связаться с местными краеведами, точно зная, что они там есть. И связался. Несколько слов только об одном из них.
Алексей Михайлович Подурец, сын большого ученого и сам человек во всех отношениях немаленький, руководит большим научным коллективом, а в свободное от основной работы время занимается краеведением. В результате написал отличную книгу «Саров: памятник истории, культуры, православия». Не перестаю удивляться, как широко распростерла Черноголовка руки свои в дела научные: студентом был, оказывается, А.М.Подурец на практике то ли в ИФТТ, то ли в ИПТМе. И книга его тоже отчасти перекликается с нашими местами – с историей Берлюковской пустыни во времена Анны Иоанновны! Нет ничего странного, сами понимаете, что мы с ним сразу же нашли общий язык и общих знакомых и просидели вместе весь первый день конференции. А на утро Т.С.Паленова подзывает меня к себе и с улыбкой показывает что-то типа их, саровского, еженедельника. Гляжу: ба, а там на фото Алексей Подурец и я, грешный, на открытии Чтений! Вот что значит дружить с краеведами, да еще известными. Так я попал в газету, почти по Ильфу и Петрову.
Посмеемся немножко и пора переходить к материалу посвежее, к поездке в другой закрытый наукоград – в Снежинск.
Часть II . Снежинск
IX Забабахинские чтения . Они состоялись совсем недавно, 10-14 сентября 2007г. и посвящены были 90-летию Е.И. Забабахина. Кто же такой Забабахин? Академик Забабахин Евгений Иванович (1917-1984) один из выдающихся физиков-теоретиков 20-го столетия. Работал в области гидродинамических и электромагнитных явлений, экстремальных состояний вещества, ядерной физики и пр. Герой Соцтруда, лауреат Ленинской и трех Государственных премий, генерал-лейтенант, он в течение 25 лет, после Щелкина, был научным руководителем ВНИИТФ. А фамилия его оказалась как нельзя лучше подходящей к случаю: под его руководством создано большинство типов ядерных зарядов для армии и флота. Армии и флота. Других друзей, как известно, у России не было и нет, «друзей» же - много.
Состав и снежинской конференции исключительно сильный: академики Е.Н.Аврорин, Б.В. Литвинов, О.Н. Крохин, Н.Н. Пономарев-Степной, В.П. Смирнов, В.М. Титов, члены-корреспонденты РАН Г.Н. Рыкованов, Е.П. Романов, В.В. Азатян, представители крупнейших зарубежных лабораторий (присутствовали, между прочим, на всех секциях и всех заседаниях, записывали). Из российских назову только нескольких – А.Н. Крайко, Б.Г. Лобойко, В.Г. Морозов, К.Ф.Гребенкин, В.П.Филин – они и многие другие участники являются мировыми авторитетами в области газодинамики, электромагнитных процессов, экстремального материаловедения, вычислительной математики и пр., бывших темами этих Чтений. С гордостью за родной город и черноголовскую науку я отметил, что в выступлениях многих ученых, корифеев в своих областях, из Новосибирска, Томска, Сарова, Снежинска и прочих научных центров то и дело упоминались фамилии Дремина, Трофимова, Фортова, Анисимова, Уткина и других черноголовцев.
Звучали на Чтениях и тревожные нотки. Один из академиков процитировал слова Чубайса на недавнем юбилее Росэнергоатома: «Какая хорошая перспективная организация, все едино, все налажено, все управляемо!» Ясно, что на организацию «глаз положен» и друг его (Чубайса) возник, видимо, не зря в качестве председателя Росатома. Тихо и настойчиво готовится, как говорят старые ядерщики, приватизация отрасли, последней неразрушенной скрепы Государства Российского… Но вернемся к науке.
Черноголовку на этот раз представляли молодые, кроме членкора РАН В.В.Азатяна и автора этих строк, ребята. Вот они: Сергей Колесников, Андрей Савиных (они уже научные сотрудники), Геннадий Гаркушин, Андрей Голышев, Павел Николаенко (эти аспиранствуют пока). Павел состоит при ИСМАНе, остальные в ИПХФ в отделе Фортова-Грязнова. Из них С.А.Колесников уже успел защититься и стать к.ф.-м.н.
Меня не удивил интерес, проявленный к тому, о чем на пленарном заседании выступал В.В. Азатян. Как можно с помощью небольших добавок одних горючих (горючих!) веществ предотвратить горение, а то и детонацию, других, в большом количестве и весьма горючих, веществ? Это действительно поражает. Но я был свидетелем и отличного доклада Сережи Колесникова о режимах стационарной детонации. Он вызвал большое оживление среди «старших товарищей», Сергей же отвечал на вопросы уверенно, четко и ясно. И вообще молодые наши сограждане показали себя с лучшей стороны. Не зря, видно, проводятся молодежные «тренировочные» конференции в Черноголовке.
Мнение молодых . В интервью нашей газете ребята высказали некоторые свои впечатления о Чтениях и Снежинске.
- Забабахинские Чтения понравились своей четкой направленностью, хорошей организацией, город – гостеприимством, природа – необыкновенной красотой.
- Жили в профилактории ВНИИТФ, в двух шагах от изумительного озера, в 10 минутах ходьбы от Дворца культуры, где были заседания конференции и два отличных концерта для участников.
- Сюда, в серединку между Москвой и Новосибирском, приезжают ученые более охотно. В этом смысле здесь удобнее встречаться, чем в Сарове. Много людей с Сибирского отделения РАН, с Урала, и с ВНИИЭФа много.
- Народ здесь умный, душевный, успехами своими не хвалится, но цену себе знает.
- Большое количество молодых на этой конференции.
- Хорошо, что в Снежинске, как и в Сарове, стараются параллельно со взрослыми проводить Чтения и для школьников. Черноголовской «Малой Академии наук» неплохо перенять бы этот опыт.
- Не самые удачные были стендовые сессии и 4-я секция: «Гидпродинамическая неустойчивость и турбулентность». Остальное все –здорово!
- Здесь много общего с Черноголовкой, но только умножить ее на 2,5 и обнести всю забором. У нас, правда, многое уже утеряно, а в Снежинске еще коллективистский, общий дух сохранен, бесплатные спортивные и прочие секции, дорожки даже в далеком лесу подметают.
- Наша Черноголовка могла бы выставить по всем почти тематикам Чтений еще больше докладов. И пообщаться тут есть с кем.
ВНИИТФ. История. После войны в бывшем санатории (санаторные, курортные места!) Сунгуль обосновалась секретная радиохимическая и радиационно-биологическая Лаборатория «Б». Ее ведущими научными сотрудниками были заключенные, профессора С.А.Вознесенский и Н.В.Тимофеев-Ресовский (да-да, «Зубр» Д.Гранина). Н.В. сидел за связь с немцами, а С.А. – «просто так», не за что. В 1954-55 лабораторию закрыли, профессоров отпустили, а на освободившуюся территорию стали приезжать первые сотрудники НИИ-1011. Значительная часть нового института продолжала еще работать в Арзамасе-16, причем очень интенсивно. За новые и оригинальные конструкции шестеро сотрудников во главе с К.И. Щелкиным были удостоены Ленинской премии уже в 1958 году. Дальше – больше! Но тут и рассказать толком ничего нельзя, поскольку многое остается секретным до сих пор.
Осталось секретом и то, почему в 1960 году Щелкин ушел с поста научного руководителя уральского «молодежного» (Курчатов так их называл) института. Официальная версия – по плохому состоянию здоровью. Однако, в Москве все же работал и работал, читал лекции по горению… на военной кафедре МФТИ! В Черноголовке, кстати, живет последний его аспирант – д.ф.-м.н. С.С.Рыбанин.
Сейчас в Снежинске есть улица Щелкина, есть памятная доска на доме, где он жил. Когда я фотографировал этот дом, две женщины пожилого возраста сразу переглянулись, напряглись. И верно: бдительность – наше оружие!.. Но почему основатель НИИ-1011 покинул Урал, не сказал даже и академик Е.Н. Аврорин, хорошо знавший Кирилла Ивановича и очень высоко его ценящий.
Город. В 1958 году институт и город строили 15 тысяч стройбатовцев, это гораздо больше, чем тогда было собственно жителей. И построили они у озера Синара очень подходящий городок. С широкими бульварами, с открывающимися прекрасными водными и горными видами, с набережной, с отличным пляжем, стадионом и пр. и пр. Перепады высоты в самом городе – характерная его особенность. Между улицами – красивые, поросшие соснами, каменистые холмы, по размеру, бывает, с нашу Песчанку. В парках и скверах деревянные скульптуры. У нас тоже Веня Беляев когда-то вырубал и вырезал такие, но давно уже нет их.
Городская библиотека носит имя Бажова, памятник ему стоит рядом. Павел Бажов несколько повестей и рассказов посвятил конкретно этим местам. Местные жители, ну, совсем местные, уральские, немножко, как-то приятно даже, окают. Большинство же здесь, конечно, приезжих. Но все любят и берегут свой город. Никому в голову не приходит возводить новые дома среди старой застройки. Хотя коммерческое жилье теперь и у них, и искус заработать на экономии сетей у всех велик. У магазинов здесь оригинальные названия, например – «Алкомаг». На стенах и на асфальте я не видел матерных надписей, а только любовные, благодарственные или даже филосовские:
- Я люблю тебя, Аленка (Соня, Надюша и т.д.).
- Мы вас любим. 11-а.
- Думай головой, разрушай иллюзии.
На рынках нет южан (их вообще нет в городе) и цены там нормальные, меньше, чем у нас в Черноголовке. Как сказала одна старая жительница города: наш маленький рай, хоть и за колючей проволокой. Рай на земле построить, конечно, нельзя, Он - один. Но создать прекрасные условия для работы, творчества на земле можно, и Снежинск это демонстрирует.
Так что ж: нет проблем в ЗАТО? Конечно, есть и сложности. Молодежь старается теперь выбираться в Москву и в Питер и уже не возвращается (в последнем пользуется популярностью ЛИТМО, наподобие того, как у черноголовцев – МИСИС). На ЗАТО, как и на всю страну, наступают безработица, наркота. Это чувствуется больше в Сарове, чем в Снежинске. Но и над Снежинском нависает высоченный дом-башня московской масонской архитектуры. Как символ их победы. Но, как думают в городе уральских ядерщиков, – не окончательной!
Природа. Если в Сарове поражает история, т.е. монастырь, храмы, в том числе подземный, и окружение Сарова - Дивеево, Санаксар, то в Снежинске главный «поражающий фактор» - это прежде всего – природа: озера, горы, леса. Особенно озеро Синара. Представьте себе полный штиль, тихая прозрачная вода, скалы, камни, сосны с растопыренными, как на Валааме, корнями, которые тоже как бы каменные. И все это, представьте, ласковой осенью, в прекраснейшую пору начального увядания (увядает потому, что уже все есть и большего не бывает, это пик, это максимум богатства, красоты, силы), с красным, теплым, но не жарким заходящим солнцем, с цветной дымкой над водой, с пропадающим в тумане островом Средним (впрочем, на карте нет ни Малого, ни Большого). С березами, желтеющими здесь пятнами-груздями, как будто огромные желто-красные кисти винограда висят на зеленых наших березах! Фантастические, никогда мною невиданные закаты! Красота, в общем-то неописуемая… И костерки в сумерках по всему берегу, мирно и смирно выпивающие компании, дружелюбные, нешумные, приученные, видно, в ЗАТО не «выпендриваться».
Синара, Сунгуль, Иткуль, Касли... Очень хвалил эти озера главный рыбацкий писатель Л.П.Сабанеев. По пуду рыбу вылавливали простой удочкой за несколько часов. Местные говорили, что тут было полно и раков, да еще каких огромных. Считается, что развели их в уральских водоемах ссыльные декабристы. Но вот несколько лет назад поразила все озера раковая чумка и не стало нигде на Урале этих клешневых, и приуныли тогда любители пива…
Память. Снежинский некрополь . Я давно хотел побывать в этом ЗАТО с красивым таким, хоть и зимним названием, еще и потому, что здесь работало несколько моих земляков, в частности крупные ученые-физики, лауреаты Государственных премий профессора И.С. Погребов и Г.А. Иванов. Первый родился в Старой Руссе и был племянником бывшего царского офицера В.А. Погребова, начштаба у Буденного. Второй - староруссец по отцу и летние отпуска часто проводил у него. Мой друг и сосед Ивановых Володя Савин, когда я его спрашивал о красивом высоколобом человеке в соседнем дворе, говорил: Секретный физик!
И вот когда моя мечта исполнилась, и я оказался, наконец, в этом секретном Челябинске-70, оказалось, что Геннадий Алексеевич умер несколько лет назад, так и не дождавшись реализации блестящей задумки – ядерного дейтериевого котла. А Погребов, один из первых научных сотрудников НИИ-1011, умер два месяца назад, ровно в день своего 80-летия. Так и не удалось мне с ними поговорить о Руссе, о жизни, о знакомых. Зато я виделся (помог Е.В.Шорохов, спасибо ему) с сыном одного и вдовой другого и в высшей степени остался доволен этими замечательными людьми, достойными их отца и мужа.
Зато в связи с этими делами побывал я на местном кладбище. Кладбище, если хотите, в какой-то мере лицо любого города. Здесь оно культурное и ухоженное, хорошо спланированное. Широкие проезды, тротуары, многочисленные фонари (!), скамейки, у входа красивая часовня (в самом городе храма пока нет). Впечатляет памятник на могиле Е.И. Забабахина. Четверть века руководил он здесь ядерной наукой, не оставил эту землю и после смерти. Рядом – директор ВНИИТФ В.З. Нечай, ответственный и честный человек, он в минуту отчаяния и в знак протеста, наверное, против полнейшего забвения «ядерного щита» застрелился в 1996 году. Институт тогда оказался практически брошенным государством. Выстрел Нечая заставил, наконец, власти вспомнить о голодающих (впервые в истории) ядерщиках…
Азия или Европа? В какой-то момент мы осознали здесь, на Южном Урале, что находимся где-то в районе границы Европа-Азия. Начали спрашивать горожан:
Живете-то где вы – в Европе еще или уже в Азии?
Те непреклонно и гордо отвечали:
- Конечно, в Европе! А вот … (и назывался какой-нибудь недалекий город) – тот да, тот в Азии!
Уже вернувшись домой, заглянул я в Интернет и обнаружил, что довольно любопытные сведения. Оказывается, граница частей света проходит в 50 км западнее столицы Урала Екатеринбурга, далее опускается к югу, оставляя и полюбившийся нам Снежинск, и областной центр Челябинск в Азиатской части, да еще и с запасом. Ну что ж, всем хочется быть «европейцами»!
Да, было хорошо там! То ли в Азии, то ли в Европе…
Дорожные впечатления. И по дороге туда и на обратном пути с великолепного Урала обозревал необъятные и сильно заросшие бурьяном просторы нашей большой и заброшенной Родины. Видел, как везде рубят, пилят и грузят лес, больше ничего, только лес. Проезжал места, где в 1990-м проводили наши черноголовские преподаватели первый в России скаутский лагерь, где плыл когда-то Савва Морозов с Чеховым, где писал свои картины Аполлинарий Васнецов. Любовался великими реками-красавицами Сылвой и Камой, Вяткой и Ветлугой, и конечно Волгой. Из тумана вдруг выступали изящные старинные железнодорожные вокзалы и постройки в стиле модерн. Неожиданно, как подарочки судьбы. Да и вся эта поездка была Подарком Судьбы!
Общее заключение
Хотелось сказать в конце этой статьи еще раз, что наши, черноголовские, ученые пользуются известностью, их знают в закрытых наукоградах и пр. и пр. Но пришли другие мысли, более трезвые, не такие бравурные. Они совпали и с мыслями некоторых других, уважаемых мной людей.
Черноголовский научный центр, Снежинск, еще некоторые ЗАТО возникли и интенсивно развивались примерно в одно и то же время, а ныне положение их заметно разное.
Черноголовка, оставаясь неизменно в системе Академии наук и будучи открытой (для сограждан, по крайней мере), пережила лучшие свои годы, когда тысячи ее жителей увлеченно и плодотворно занимались наукой в 11 академических организациях. Сейчас она все больше и больше превращается в спальный город, ночной спутник Москвы, в которой работает большинство молодежи. Закрытые города, в которых мы побывали, в значительной мере обновили свой приборный парк и, главное, в силу своей специфики сохранили научный человеческий потенциал. ВНИИЭФ, ВНИИТФ вместе с числящимися также в бывшей «Империи МСМ» ИАЭ им. Курчатова, ИТЭФ и еще с двумя десятками институтов сравнимы, а то и превосходят все отделения физических и химических наук РАН. Им в принципе любые задачи по плечу даже сейчас, при всех имеющихся проблемах. Если, конечно, государство не кинет их, как это почти было в 90-е годы. В какой-то мере, скорее всего, в чрезвычайно сложных нынешних условиях им просто придется взять на себя и некоторые функции нашей Академии, судьба которой так и остается неясной, чтобы там не говорили успокоительного нам. Да и в любом случае нам, черноголовским ученым, надо упрочнять научные и организационные связи с ними. Как это и делает, например, академик Фортов.
Приложение к 1-й части.
О посещении Николаем II Саровского монастыря в 1903г. (выдержки из книги А.М. Подурца).
Подготовительная работа по канонизации преподобного Серафима была проведена еще в 1890-94гг… Для завершения дела нужен был последний решительный толчок. Таким толчком послужило участие в этих событиях царя Николая II … 19 июля 1903 г . в Саровской пустыни состоялись торжества по прославлению Серафима Саровского в лике святых. Царь и царица вступили на территорию Сарова 17-го июля. Их сопровождали мать Николая императрица Мария Федоровна, великие князья и княгини Сергей Александрович и Елизавета Федоровна, Ольга Александровна, Николай и Петр Николаевичи, многочисленная свита (для их доставки из Арзамаса в Саров было приготовлено 540 лошадей)… Сколько же паломников находилось в эти дни в Сарове? …В основном называют числа от 100 до 300 тысяч человек. Очевидцы отмечают удивительную атмосферу праздничности, благоговения, сопричастности к чуду, царившие в те дни в Сарове… Всю ночь с 18 на 19 июля тысячи и тысячи людей шли в Успенский собор, чтобы приложиться к святым мощам. 19-го июля служили во всех православных храмах Российской империи… В Сарове крестный ход с мощами Серафима Саровского, которые несли на носилках Николай II с великими князьями, обошел вокруг Успенского собора, после чего мощи были помещены в установленную в храме раку…
Вечером состоялось вошедшее в легенды купание царя и царицы в источнике преподобного Серафима… На следующий день Николай II со свитой отбыл из Сарова в Дивеевский монастырь…
Поделитесь с друзьями