Из книги «Вохна древнеправославная»
Островки вечности (старообрядческие кладбища)
Опубликовано в газете «Посадъ» №30 от 27 июля 2001 г
Виктор Ситнов
В царствование императора Николая I (1825-1855) старообрядчество подверглось новым преследованиям и притеснениям. Высочайшим повелением от 3 ноября 1838 года было запрещено отводить старообрядцам места для кладбищ, разрешалось оставить лишь существовавшие до этого времени. Указывалось, что «для погребения умерших раскольников отводятся отдельные места при общих кладбищах», за что взималась соответствующая пошлина.
Однако, это высочайшее повеление не слишком смутило вохонских и гуслицких старообрядцев, которые искони имели свои отдельные кладбища практически при всех селениях, где жили ревнители древлего благочестия. Новые поборы им не грозили. Хотя иногда случались и казусы. Например, старожилы заречной части села Казанского припоминают давние времена, когда даже за проход похоронной процессии мимо погоста «великороссийской» церкви, миновать который по дороге на старообрядческое кладбище было невозможно, «ихний батюшка непременно требовал три рубля, а то и все пять, когда был не в духе. Иначе не пропустит...» Но такое случалось нечасто.
Древнейшее старообрядческое кладбище на территории Павловского Посада располагалось на противоположном от собора берегу Вохны, чуть ниже по течению. Несмотря на свою живописность, место это было не слишком удобно, так как часто заливалось весенним половодьем. Однако предки многих коренных павловопосадцев, жившие в селе Вохна ещё до «раскола», покоятся именно здесь.
В начале прошлого века тут хоронили уже только бедных и «безродных» старообрядцев. Отсюда и сохранившееся в памяти городских старожилов название кладбища – «бедняцкое». Прошло лет сто, как оно закрыто и заброшено, но до сих пор в этом месте нет-нет, да и выглянут из земли позеленевшие от времени углы древних каменных надгробий наших предков...
Указом от 17 апреля 1905 года старообрядцам вновь было разрешено устраивать свои кладбища. Но павловские и окрестные староверы привыкли обходиться ближайшими к городу – прокунинским, корневским и филимоновским кладбищами. Все они были закрыты уже в советское время. Последнее захоронение в Прокунине датируется 1958 годом.
Ныне действуют только сельские старообрядческие кладбища. Погребальные и поминальные обряды у истинных ревнителей «древлего благочестия» со временем практически не изменились. Даже кутия, как и в старину, готовится не из риса, а из вареных зерен пшеницы, «услажденных» медом. Это символ воскресения мертвых: как пшеничное семя, брошенное в землю, не погибает, так и погребенные, жившие в вере и благочестии, снова воскреснут для жизни вечной. Сладость меда напоминает о наслаждении и «веселении» праведных в Царствии Божием.
По исконной традиции, на середину земляного холмика местные старообрядцы всегда клали камень (как символ камня, который был отвален Ангелом от двери гроба Господня), а «в ногах» ставили исключительно восьмиконечный деревянный крест с верхней накрышкой – «избушкой». Она называется голубцом. Уже один вид его напоминает нам древнюю Русь...
Иногда на основном кресте крепились небольшие медные распятия и образки. Особенно это было распространено в селениях Загарья (бывш. Новинской волости), где был развит кустарный меднолитейный промысел.
Могилы простых людей, как правило, были «безымянными», то есть не имели никаких памятных надписей. Веками воспитанный христианский культ предков («Чти отца твоего, и матерь твою, да благо ти будет...») у старообрядцев был столь крепок и велик, что они из поколения в поколение наизусть помнили и почитали могилы своих покойных «сродников». Они также наперечёт знали и никогда не забывали дорогу к «безымянным» могилам всех прославившихся духовными подвигами благоверных христиан. Именно по этой причине был воздвигнут лет двадцать пять назад на рахмановском (дмитровском) старообрядческом кладбище большой памятный крест, осенивший собой десятки иноческих захоронений.
Только на могилах наиболее состоятельных павловских старообрядцев, в основном из числа фабрикантов и купечества (Куделины, Барановы, Щепетильниковы, Забродины, Ширины и др.) можно было увидеть красивые гранитные и туфовые надгробия с именами, датами и прочими «положенными» надписями. Туф в те времена в достатке добывали и резали под деревней Игнатово. В основном он шёл на фундаменты домов всей округи.
В качестве характерного примера представляет интерес сохранившееся на прокунинском кладбище массивное гранитное надгробие над могилой родоначальника знаменитой на всю старообрядческую Россию фамилии Солдатёнковых. Не каноническое высеченное изображение креста с молитвой и не типичная стихотворная эпитафия привлекают здесь наше внимание, а красноречиво говорящая об отношении к погребенному тщательная подробность основной надписи:
«Под сим камнем погребено тело раба Божия Георгия Васильевича Солдатенкова. Скончался 1830-го года июня 11 дня в 10-ть часов пополунощи. Жития его было 86-ть лет 26-ть дней. Тезоименитство его мая 16-го дня».
Казалось бы – обычная хронология, а сколько значимости и уважительности...
Подобные каменные надгробия ещё несколько десятилетий назад можно было увидеть на наших старообрядческих кладбищах – корневском, филимоновском, большедворском, прокунинском, казанском, рахмановском и других. Нынче это великая редкость, и нет гарантии, что завтра эти материальные памятники человеческой истории не исчезнут совсем...
По старинным кладбищам, по этим «островкам вечности» можно изучать не только историю отдельных семейств и родов, поселений или краев. Здесь, в местах встречи всех поколений, зримо материализуется Время, память народа и его история, глубже познается его душа. Поэтому разорение кладбища есть, прежде всего, разрушение собственной памяти и души.
Стихийная волна подобного саморазрушения, возможно, не вполне осознаваемого, но от этого не менее варварского, прошла по нашим старообрядческим кладбищам в первые десятилетия советской власти. Сокрушение святынь «старого мира» возводилось тогда чуть ли не в ранг гражданской доблести.
Характерная картина бросается в глаза на казанском кладбище. Здесь все массивные туфовые надгробия с могил хоть сколько-нибудь состоятельных или именитых людей, составлявших в свое время опору общества, были повалены надписями к земле. Так, с помощью ломов, пытаясь в одночасье расправиться с «проклятым прошлым» и стереть о нём память, удалая сельская «комса» начала 1930-х оставила известную память и о себе... На этот случай есть мудрое изречение: «В того, кто выстрелит в Прошлое из пистолета, Будущее выстрелит из пушки». Добавить нечего...
В футбольное поле, пастбище и свалку превратилось закрытое после войны большое старообрядческое кладбище в Филимонове. Слава Богу, что пока здесь ничего не построено, хотя новые частные имения подошли сюда вплотную. Несколько лет назад здесь установлен памятный крест.
Корневское кладбище, став территорией Камвольного комбината, стёрто с лица земли. Однако сама земля ничего не забыла, как и люди, чьи близкие родственники в ней захоронены... По свидетельству местных старожилов, почти все машины из гаражей, занявших часть территории кладбища, попадали в ДТП с печальными последствиями...
Разграблено старообрядческое кладбище в Прокунине. Здесь ещё живы очевидцы того, как полвека назад увозились «на флюсы» для завода «Металлист» старинные белокаменные надгробия.
А в 1992 году современные «охотники за черепами» под покровом ночи совершили здесь несколько кощунственных разрытий могил. Такого варварства наши старообрядческие кладбища ещё не знали.
Часть могильных плит и надгробий с закрытых павловских кладбищ в разное время были взяты на строительные нужды, в частности, для фундаментов домов.
Старожилы Дмитрова и Рахманова помнят время, когда на их старообрядческом кладбище не оставалось ни одного камня. Даже небольшие намогильные камни были превращены в щебенку для мощения дорог.
Нет ничего тайного, что не стало бы явным. Народ помнит своих «героев», помнит, что исполнители якобы его «революционной воли» стеснялись тогда не очень. Скромными-то они стали много позже...
У современников нет права осуждать былые гражданские деяния своих предшественников, ибо «время было другое». Однако иногда как-то сам собою возникает «невинный» вопрос: «Каково-то ездилось и ходилось людям по той щебёнке и счастливо ли жилось и живётся им в домах на фундаментах из надгробий?» ... И как ни прислушиваешься, не можешь услышать ни в своей душе, ни в речах умудренных жизнью сограждан положительного ответа. Стало быть, не во благо людям духовное саморазрушение. И, в конце концов, за всё приходится отвечать – если и не перед людьми, то перед Богом, который терпеливо ждёт покаяния не только за разорённые кладбища...
На снимке: чудом сохранившийся на Дмитровском старообрядческом кладбище самый древний намогильный камень с высеченной надписью: «Под сим камнем раб Божий Семион».
Поделитесь с друзьями