­­­Черноголовская газета № 1 (914) 15 января  № 2 (915) 22 января 2009 года

Человек удивительной судьбы

Он мог быть первым космонавтом планеты

Александр Мельников

Поздней осенью 1948 года случилось собы­тие, определившее всё дальнейшее развитие мировой пилотируемой космонавтики. Именно тогда Главный конструк­тор космических ракет С.П. Королёв предложил начальнику лаборатории герметических кабин Института авиационной медицины Министерства обороны СССР подпол­ковнику В.И. Яздовскому возглавить работы по подготовке к запуску в космос первых живых существ.

Я шел на очередное ин­тервью и волновался, как будто это было в первый раз. За мою многолетнюю журналистскую практику с кем только не приходи­лось встречаться: с акаде­миками, министрами, маршалами, народными артистами... Но сегодня меня ждал особенный ге­рой. Я шел на встречу с человеком, который мог первым побывать в око­лоземном пространстве еще за несколько лет до полета Юрия Гагарина.

В январе 2009 года ис­полняется ровно 60 лет с того момента, когда в Советском Союзе нача­лась работа по подготов­ ке к запуску в космос первых живых существ. Сегодня в это трудно по­верить, но всего через че­тыре года после оконча­ния Великой Отечествен­ной войны (вы только вдумайтесь!) в одном из институтов Министер­ства обороны СССР - Институте авиационной медицины - была создана сверхсекретная группа медико-биологических исследований на ракетах под руководством Влади­мира Ивановича Яздов ского. Из ее первого сос­тава сегодня жив всего один человек: полковник медицинской службы в отставке Александр Дмит­риевич Серяпин. Вот к нему я и шел на ин­тервью.

Александр Серяпин. Фото из архива «Независимого военного обозрения»

...Открылась дверь. Пе­редо мной стоял невысо­кий, седой мужчина с умными, цепкими глазами. Неужели именно он мог стать первым космонав­том Земли?

Александр Дмитриевич - человек удивительной судьбы. Он родился 6 де­кабря 1918 г. в деревне Смирновка Моршанско- го района Тамбовской области. Окончил Ленин­градское военно-меди­цинское училище, а за­тем Академию. В качест­ве полкового авиацион­ного врача участвовал в событиях на озере Хасан и в Великой Отечествен­ной войне. Был тяжело ранен в Берлине 9 мая 1945 г. Медсестра, ока­завшая ему первую по­мощь, стала впослед­ствии его женой.

Для меня всегда оста­валось загадкой, как че­ловек, выросший в одной среде, вдруг понимает, что его будущее, его при­звание в чем-то совсем ином. За примерами да­леко ходить не надо, на­чиная с Ломоносова и заканчивая Василием Шук­шиным. В чем причина этого устремления? В чем причина того, что пото­мок тамбовских кресть­ян, врач обычного авиа­ционного полка Алек­сандр Серяпин вдруг по собственной инициативе решил определить, какое количество кислорода потребляет летчик во время полета? В те после­военные годы бурное развитие сверхзвуковой реактивной авиации пос­тавило перед ее разработ­чиками множество по­добных неожиданных вопросов, ответов на ко­торые тогда не было. Не имея специального обо­рудования и приборов, Серяпин сумел решить эту задачу и был пригла­шен в Москву с докла­дом. После этого ему предложили поехать на переподготовку в Ленин­град, в Военно-медицин­скую академию, а после двух лет учебы - долж­ность научного сотруд­ника в лаборатории герметичных кабин и ска­фандров Института авиа­ционной медицины в Москве. В этом институ­те и началось для капита­на медицинской службы Серяпина главное дело его жизни.

Первым исследовани­ем, которое поручили молодому ученому, ста­ло. определение коли­чества кислорода, пот­ребляемого летчиками дальней бомбардировоч­ной авиации за время длительного полета. Ма­ло того, что это удиви­тельным образом перек­ликалось с его давней са­мостоятельной работой в полку. Через несколько лет он снова вернется к этой проблеме, но уже в связи с полетами челове­ка в космос. Однако тог­да, в середине 1950 года, ни о каком космосе, ко­нечно, не было и речи. И вдруг, через два месяца после начала работы над проблемами дальней авиации, Серяпин был
вызван к начальнику института.

А теперь самое время дать слово самому Алек­сандру Дмитриевичу:

- Работа шла очень ин­тенсивно, со временем не считались. И вот как-то в ноябре 50-го года, позд­ним вечером, сижу в ла­боратории один, вдруг звонок секретаря началь­ника института: "Срочно зайдите!" Думаю: что та­кое, не спится им. Захожу в приемную, спрашиваю: "Кто там?" Отвечает: "Покровский (директор института), Яздовский и какой-то очень симпа­тичный мужчина". Посту­чался, вхожу, доклады­ваю. Алексей Васильевич Покровский встал из-за стола, поздоровался. Воз­ле доски стоит этот самый незнакомый мужчина. С мелом в руке. А на доске нарисована ракета. И цифры: 40 км, 100 км. "Вот, Сергей Павлович, - говорит Покровский, - это тот самый товарищ, которого мы рекомендо­вали Вам. Просим вклю­чить его в нашу группу. Закончил Военно-меди­цинскую академию, по­казал себя прекрасно по дальней авиации". Тот вытер руки, подошёл, поздоровался: "Ну что, будем знакомы?" Коротко рассказал, чем придется заниматься. Для меня, конечно, все было из об­ласти фантастики. Но сразу предупредили: никому ни слова, даже жене. Не говоря уже о друзьях, знакомых. Слова: "раке­та", "высоты" должны быть исключены из ваше­го лексикона, даже среди ваших сотрудников!

Вот так неожиданно Александр Серяпин ока­зался в той самой сверхсекретной группе Влади­мира Яздовского, который одновременно был и начальником... их же лабо­ратории. Никто в инсти­туте и не догадывался, чем они занимаются. В обязанности нового члена группы входило создание нужной атмосферы для собак в герметичной кап­суле ракеты и тренировка их перед полетами.

В научной лаборатории. Ветерок и Уголёк

Первый запуск совет­ской высотной геофизи­ческой ракеты с двумя собаками на борту - Дезиком и Цыганом - состоял­ся 22 июля 1951 года на полигоне Капустин Яр.

А.Д. Серяпин:

- Мы прилетели туда со своими подопытными. За­пуск состоялся рано утром, до восхода солнца. Мы наблюдали за ракетой в бинокль. На высоте 100 км приборный отсек с жи­вотными отделился и па­дал до высоты 7 км, на ко­торой открылся парашют. Первый полет оказался очень удачным, собаки были живы. Когда мы их освобождали, подъехало много машин. Когда Сергей Павлович Королев увидел собак, по-моему, счастливее человека там не было. Он этих собак схва­тил, бегал с ними вокруг этой самой кабины. Поил их водой, колбасы давал, сахару. Потом взял их к се­бе в машину и говорит: "Они поедут со мной!"

Королёв с собакой-космонавтом

После Дезика и Цыгана через руки Александра Дмитриевича прошли все советские "четвероногие космонавты", включая зна­менитых Лайку, Белку, Стрелку и других.

В экспериментах с соба­ками впервые был зафикси­рован и один из самых важ­ных факторов космического полета.

А.Д.: - Просматривая киноматериалы после за­пусков, мы увидели, что, когда выключаются двига­тели, в кабине поднимает­ся пыль, хотя там все было очень чисто. Мы видели пылинки на кинопленке. Что это такое? И вот тут предположили, что как только выключаются дви­гатели и ракета идет по инерции, наступает состо­яние невесомости. Реши­ли проверить. Один из инженеров оставил в кабине гаечку. И видим: гайка эта летает и собаки смотрят на нее. Вот тогда и убедились, что это невесомость. Толь­ко на второй серии обра­тили на это внимание. Хо­рошо! Если с собаками ни­ чего не происходит - на­оборот, они успокаивают­ся после отключения дви­гателей, значит, невесо­мость не оказывает вред­ного воздействия!

Но вскоре в истории кос­монавтики наступила но­вая эпоха.

А.Д.: - В 1956 году, на одном из совещаний главных конструкторов Сергей Павлович вдруг выступил с таким предло­жением: давайте мы вмес­то собак запустим челове­ка. На такой же геофизи­ческой ракете. Все - за. Но сразу встал вопрос: кто должен лететь? Этот вопрос потом возник и с запуском на "Востоках". Мы настаивали, что дол­жен лететь врач. Он гра­мотно опишет воздей­ствие всех факторов поле­та. Так никто другой не сделает. Инженеры дока­зывали, что должен лететь инженер. Но потом сказа­ли: да, мы согласны. Пусть летит врач. Сразу же пять медиков подали рапорт о том, что соглас­ны лететь на ракете на высоту 110 км. И нас уже пригласили на обследова­ние в Центральный авиа­ционный госпиталь. Но в это время в Советском Союзе была готова раке­та, которая могла вывести на орбиту спутник с боль­шим весом. И Сергей Павлович сказал: "Това­рищи, вот какая вещь. Мы будем готовить за­пуск на орбиту. А две эти работы, большие работы, мы не потянем. Поэтому давайте так: все силы бро­сим на запуск на орбиту. Ну, вот так наш полет и не состоялся.

Как известно, первым живым существом, запу­щенным на орбиту Зем­ли, стала собака Лайка. При ее подготовке уче­ные-медики знали, что обратно на Землю она не вернется. В то время конструкторы космичес­кой техники еще не уме­ли этого делать. Поэтому отношение к этому "чет­вероногому космонавту" было особенное. Запус­кая Лайку в ее един­ственный полет, медики просили у нее прощения. Было даже предусмотре­но специальное устрой­ство, в которое входил шприц с сильнодейству­ющим снотворным. В нужный момент оно должно было сработать при нажатии кнопки, чтобы животное не му­чилось.

Памятник собаке-космонавту в городе Ижевске

Полет потребовал реше­ния многих сложных задач.

А.Д.: - При полетах на высотных геофизических ракетах нас никто не ограничивал ни в весе, ни в габаритах. Мы ставили туда и баллоны с кислородом, и большие наши приборы. А когда вопрос встал о спутниках, тут нам Королев сказал: вот ваш вес, вот ваши габа­риты. И будьте добры, укладывайтесь. Сразу возник вопрос: как обес­печить собак или человека, например, обычным кислородом?

Удивительно, но перед Серяпиным в третий раз вставала одна и та же задача! И она снова была блес­тяще решена.

А.Д.: - Как быть? И тут подсказали, да я и сам вспомнил. Переподготов­ку в Ленинградской воен­но-медицинской акаде­мии я проходил в лабора­тории авиационной и под­водной медицины. А под­водники уходят в длитель­ное плавание, как они-то там обходятся, чем дышат? Поехал в Ленинград.

Так был решен вопрос с обеспечением экипажа кос­мического корабля кислоро­дом. Правда, не обошлось без проблем. Но это было связано уже не с медициной, а с рассекречиванием особо важной государственной тайны, т.к. применявшаяся на подводных лодках техно­логия уже долгие годы тщательно охранялась.

Испытания скафандров

Александр Дмитриевич Серяпин принимал участие в подготовке всего первого набора кандидатов в космо­навты. Одновременно про­должались и запуски на ор­биту собак. Работы велись как в Москве, так и на кос­модроме Байконур.

А.Д.: - Мы готовили жи­вотных в монтажном кор­пусе в Байконуре для полета на одном из "Восто­ков". Вдруг заходит Коро­лев вместе с космонавтами. Подходит к нам, спра­шивает: "Что вы делаете, расскажите?" - "Вот, гото­вим собачку". Королев го­ворит космонавтам: "Ну, кто из вас хочет посидеть в "Востоке?" И тут первый Гагарин: "Разрешите мне, Сергей Павлович!" Тот: "Ну пожалуйста!" Гагарин снимает с себя китель, снимает ботинки - вот это очень понравилось Коро­леву, что он не в ботинках. Снял ботинки, подтянул­ся, сел, говорит: "Хорошо, прекрасно!" - "Ну хорошо, так хорошо. Я вас пригла­шу, чтобы вы посмотрели на запуск. Что такое за­пуск, как вы полетите". Они были на одном из за­пусков.

Ранним утром 12 апреля 1961 года А.Д. Серяпин вместе с одним из руководи­телей полета находился на верхней площадке, рядом с кабиной корабля-носителя "Восток ".

А.Д.: - Мы там размеща­ли питание. Как раз перед посадкой космонавта. Раз­местили питание на свои места. Все осмотрели. Там же, на этой высоте, вместе с нами стоял солдат с авто­матом. Вдруг телефонный звонок. Солдат взял труб­ку, потом говорит: "Кто из вас доктор? Вас к телефо­ну!" Я беру трубку - Сергей Павлович: "Серяпин! Где космонавты? Почему они задерживаются?" Я гово­рю: "Так там Яздовский!" - "Что я, должен дозаправку делать? Всё испаряется! Они уже опаздывают! Вре­мя посадки! Срочно давай спускайся, вон моя маши­на, и - поторопи!" Ну я спустился. Только спус­тился - уже видно: автобус идет. Но я уже на земле. А мне хотелось быть там при посадке. Но вот не уда­лось! Подъехал автобус. Гагарин доложил Госу­дарственной комиссии, что готов к полету. 

Позже А.Д. Серяпин участвовал в разработке уникального скафандра для работы космонавтов на по­верхности Луны, в испыта­ниях орбитальной космичес­кой станции "Салют", а также в работах по подго­товке первой советской экспедиции на Марс.

Сегодня кандидат меди­цинских наук, лауреат Госу­дарственной премии, По­четный доктор Российской академии космонавтики, Почетный академик Меж­дународной академии аст­ронавтики Александр

Дмитриевич Серяпин жи­вет в Москве. В декабре 2008 года ему исполнилось 90 лет.

А.Д.: - Мне в жизни сильно повезло, что я по­пал в такой институт. Сер­гей Павлович Королев, которого все звали между собой С.П., очень хорошо к нам относился. Технику он знал прекрасно. А его интересовала медицина, человек. Поэтому он так к нам относился. И мы его никогда не подводили. Сергей Павлович часто го­ворил: "Берите пример с медиков. Если они сказали что-то, они сделают!"

Поделитесь с друзьями