О жизни Ивана Ивановича Алексеева
Рассказ сына
Александр Алексеев
Мой отец Алексеев Иван Иванович родился в 1885 году в г. Богородске в семье фельдшера городской больницы Ивана Алексеевича Алексеева, который работал под руководством другого моего деда (со стороны матери) Быстрицкого Александра Васильевича – одного из земских врачей в г. Богородске.
Еще в детстве Иван Иванович очень любил русскую литературу и географию. Окончил Богородское реальное училище. В этом же училище и в это время учились писатели А.В. Перегудов, ставший близким другом отца, и Б.А. Пильняк (Вогау), впоследствии первый председатель Союза писателей РСФСР. Они были моложе отца на несколько лет, поэтому были во время учебы знакомы мало.
В 1900 году отец поступил учиться в Московское Комиссаровское училище, а затем в Императорское Московское техническое училище (ныне МВТУ им. Баумана), которое окончил в 1910 г.
Учась в этом училище, отец заинтересовался творчеством Льва Николаевича Толстого, особенно учением «непротивления злу насилием». Д. Маковецкий в «Яснополянскик записках» сообщает о переписке Л.Н. Толстого с И.И. Алексеевым, а в примечаниях к «Дневникам» Софьи Андреевны Толстой (Москва, «Сов. писатель», 1936 г., стр. 298) упоминается статья И. И. в журнале (или газете) за 1914 г., «Небеса разные –люди одни» (мысли, встречи, воспоминания) о связях с толстовцами-японцами. Письма Л.Н. Толстого к И. И. опубликованы в т. 79 полного собрания сочинений, а нужного номера «Нови» найти не удалось. Возможно, что в то время уже началась мировая война и не все номера доставлялись в библиотеки.
Я знаю, что отец переписывался с Д.П. Конисси, упомянутым С.А. Толстой в своем «Дневнике» (стр. 298). Конисси переводил на японский произведения Л.Н. Толстого, особенно, предназначенные для детей. Один из таких переводов в виде книги с красивыми иллюстрациями я видел на столе у отца.
Вскоре после начала 1-ой мировой войны мой отец был мобилизован в армию и служил на снарядном заводе в Днепропетровске. В 1920-м году возвратился в Богородск и поступил работать на Электрометаллургический завод в п. Затишье, который стал городом Электросталь в 1938 г.
Еще будучи юношей, И. И. занялся краеведческой работой. А после окончания войны занялся краеведением очень активно. Он исходил пешком весь Богородский уезд и не только его, но и все Восточное Подмосковье. Еще до революции отец помещал в газете «Богородская речь» статьи о памятниках истории и культуры края. В частности, он обнаружил в районе усадьбы Глинки надгробие на могиле Я.В. Брюса работы Мартоса. Он собрал сведения об истории строительства и открытия железнодорожной ветки к городу, о народоволке Т.И. Лебедевой, о матросе Железнякове, о партизанах 1812 года.
В 1922 году в городе при самом активном участии отца был создан научно-педагогический институт краеведения, который насчитывал в своем составе свыше 350 человек. Институт изучал экономику, быт, историческое прошлое и природные богатства края, выпускал печатный бюллетень «Богородский край» (вышло 8 номеров за 1928–1929 гг.). Был он первым библиографом литературы о Богородском уезде (Ногинском районе), в том числе и о г. Электросталь. И. И. был довольно плодовитым корреспондентом, его статьи в советское время можно было встретить в столичных журналах «Красная Нива», «Наши достижения», «Хочу все знать». Он активно сотрудничал с Богородской (Ногинской) газетой, являлся одним из создателей газеты, вышедшей в пос. Затишье – «Электростальские огни», переименованной в «Электросталь», а затем в «Ленинское знамя». И. И. был связан перепиской со многими известными деятелями культуры и науки: М. Горьким, Э. Циолковским, Л. Синклером, Р. Ролланом и многими другими.
В конце сентября 1927 г. в далекое Сорренто, где жил в то время Горький, И. И. послал от имени института краеведения письмо, в котором кратко рассказал о делах краеведов в Богородске. Незамедлительно, 10 октября, пришел ответ, в котором Алексей Максимович выразил поддержку городским краеведам и сформулировал задачи краеведения в стране: «...краеведение – дело, значение которого не может быть преувеличено ...должны знать ...все процессы, загадочно совершающиеся в ней (нашей земле) ...должны изучить все силы ее творчества, знать жизнь растений и микробов так же математически точно, как хотим знать людей».
В ответ на это письмо отец собрал изданные институтом краеведения труды и послал их Горькому в Сорренто. В своем ответе от 19 декабря 1927 г. Горький писал: «Разрешите, уважаемый Иван Иванович, просить Вас передать Богородскому институту краеведения сердечную мою благодарность за присланные мне издания трудов института. В письме ко мне эти труды названы были «скромными». Мне кажется, я представляю с достаточной ясностью, чего эти труды стоят, как велика их ценность и как много вложено в них действительной глубокой любви к своей стране и активной веры в ее великое будущее.
Позвольте мне от души пожелать институту бодрости духа и дальнейших успехов в работе. Знаю, что настанет время, когда эта работа будет оценена с удивлением перед работниками и с полным сознанием ее важности для рабочей России.
Мой привет А. Пешков».
Иван Иванович был знаком с О.Ю. Шмидтом, в то время осуществлявшим редактирование Большой советской энциклопедии. В 69 томе энциклопедии появилась статья отца об Электростали.
Когда в 1935 г. в Москву приехал Ромен Роллан, отец от имени группы рабочих и ИТР завода «Электросталь» пригласил писателя посетить завод. Приезд Роллана не состоялся, но такое заочное знакомство способствовало началу переписки. Вот что писал Роллан в своем письме к отцу: «...искусство, которое я люблю и которому я служу, не является роскошью, существующей для избранных, но есть и должно быть насущным хлебом всех людей, оно создано из их радостей и горестей, из их борьбы и их труда... Такова моя цель, когда я пишу. Ваше свидетельство и свидетельство рабочих завода «Электросталь» дает мне надежду, что я достиг цели хотя бы частично. Значит, я не напрасно прожил свою жизнь». И в заключение Р. Роллан пишет: «Я напишу в Государственное издательство, чтобы оно послало в Вашу заводскую библиотеку экземпляры моих книг и главным образом «Жан-Кристоф». Вам же, тов. Алексеев, я пошлю на днях одну из своих книг в знак дружеской памяти. Дружески жму Вашу руку и прошу Вас передать мою благодарность и братский привет Вашим товарищам с завода «Электросталь», которые являются и моими, а также рабочим города Ногинска. Преданный Вам Ромен Роллан. Вильнев. Швейцария. 20 августа 1935 г. В моем архиве хранится экземпляр книги Роллана «Кола Брюньен» с автографом писателя на русском языке.
С Константином Эдуардовичем Циолковским мой отец познакомился в мае 1925 г. в Московском политехническом музее, когда там проходил диспут об его цельнометаллическом дирижабле. В ходе диспута были намечены практические мероприятия по изготовлению моделей, разработке технологического процесса изготовления и соединения тонких металлических листков оболочки и т. п. Решался вопрос о применении новых марок сталей для создания дирижабля. Тогда отечественная металлургия, в том числе и на заводе «Электросталь», только еще приступала к созданию качественных сталей. Через два месяца после диспута И. И. написал К.Э. Циолковскому письмо, в котором сообщил, какие, по его мнению, марки сталей могли бы быть применены при постройке цельнометаллического дирижабля. Циолковский ответил. Завязалась переписка. В 1929 г. отец в очередном письме попросил К. Э. прислать свою фотографию с тем, чтобы поместить ее в местной газете «Голос рабочего» со статьей, которую готовил о великом ученом. Константин Эдуардович прислал небольшое фото с надписью «К.Э. Циолковский. 70 лет от роду. Снято летом 1927 г.» Последнее письмо вместе с книгой «Цельнометаллический дирижабль» Циолковский прислал в мае 1935 г. На заглавном листе рукой ученого написано: «Глубокоуважаемому Ивану Ивановичу Алексееву от автора, 1935 г. 26 апреля, К. Циолковский». 19 сентября 1935 г. перестало биться сердце великого ученого.
18 февраля 1938 г. отец был арестован, никаких сведений о нем не было. После XX съезда КПСС моя мать Софья Александровна (урожденная Быстрицкая) направила письмо генеральному прокурору Руденко с просьбой разобраться, что же произошло с ее мужем, моим отцом. Только через год пришел ответ: «И. И. Алексеев посмертно реабилитирован». В 1993 году я имел возможность ознакомиться с делом моего отца непосредственно в Министерстве безопасности. Против отца было сфабриковано дело по 2-м статьям УК: 58-6 и 58-10. Он обвинялся в шпионаже в пользу Японии и антисоветской пропаганде. Притом, в качестве человека – резидента, которому якобы отец передавал секретные данные о заводе «Электросталь», был назван японский профессор Конисси. Это тот Конисси, о котором писала в своих дневниках С.А. Толстая, в «Яснополянских записках» Д. Маковецкий. Конисси посещал Л.Н. Толстого и был знаком с И.И. Алексеевым.
Софья Александровна, моя мать, долгое время как жена «врага народа» не могла работать по специальности, преподавать русский язык и литературу. Мне, профессиональному военному, по той же причине не разрешили поступить в военную академию.
Отца расстреляли 20 августа 1939 г. Скорее всего в Южном Бутове, где расстрелы производились именно в эти годы. Сейчас это окраина Москвы. Рядом с массовыми захоронениями расстрелянных построена церковь, должен быть воздвигнут мемориал памяти репрессированных.
Поделитесь с друзьями